Век Петра Первого ознаменован великими людьми, которыми Россия единственно обязана мудрому Преобразователю своему. Отличая не породу, но душевные достоинства и дарования, Император проложил своим подданным свободный путь к их возвышению. Творческая рука Его не довольствовалась тем, что созидала города на необитаемых степях и болотах; сооружала сильный для России, страшный для врагов ее флот; распространяла во все концы Империи торговлю, важнейшую отрасль Государственного богатства; возводила храмы просвещения для питомцев Муз; писала законы, основанные на истине и правосудии; - она производила еще великих мужей, достойных сподвижников славы бессмертного Петра, ревностных исполнителей Его воли, одним словом – истинных сынов Отечества, коего были они подпорою и украшением.

Бантыш-Каменский Д.Н._Деяния знаменитых полководцев и министров Петра I

В начало

Апраксин Фёдор Матвеевич — один из создателей Армейского флота и Российского военно-морского флота, сподвижник Петра I, генерал-адмирал (1708), первый президент Адмиралтейств-коллегии, сенатор (с 15.12.1717).

Командовал русским флотом в Северной войне и Персидском походе (1722).

Федор Апраксин родился 27 ноября (7 декабря) 1661 года. Происходил из знатного боярского рода, был братом царицы Марфы (Марфа Матвеевна Апраксина - ред.) - супруги царя Федора Алексеевича.

С 1681 г. он состоял стольником при Федоре Алексеевиче, по кончине которого поступил в том же звании к юному царю Петру. Вместе с ним он участвовал в потешных военных играх в селе Преображенском, плавал по озеру на ботике, названном впоследствии "дедушкой российского флота" (доныне хранится в Военно-морском музее Санкт-Петербурга). Юношеские забавы предопределили дальнейшую судьбу Федора Матвеевича: став сподвижником Петра I, он более всего проявил себя как строитель флота и флотоводец, как первый президент Адмиралтейств-коллегий - высшего органа управления морским ведомством России.

Еще в 1693 г. Апраксину было поручено губернаторство в Архангельске - единственном в то время порту России, через который шла торговля с другими странами. В письмах к Федору Матвеевичу Петр называл его "мейн герр губернатор Архангел". Апраксин руководил постройкой на Соломбальской верфи первого торгового казенного корабля и снаряжением его для отправки с русскими товарами за границу. Радость его при спуске этого корабля на воду была неподдельной. В 1696 г. Апраксин принял участие во втором Азовском походе против турок, который завершился успешно.

После взятия Азова встал вопрос о строительстве судов для азовской флотилии. 20 октября 1696 г. боярская дума по докладу Петра I постановила: "Морским судам быть". Этот день принято считать днем рождения регулярного русского военно-морского флота. Ближайшим к Азову центром судостроения стала Воронежская верфь, руководить которой было поручено Апраксину. С 1700 г. Федор Матвеевич возглавил приказ адмиралтейских дел, ведавший всеми вопросами судостроения и вооружения российских кораблей. В эти же годы он - азовский губернатор, непосредственный начальник Азовского флота, основатель Таганрога - гавани для военных судов и крепости.

Под надзором Апраксина укреплялись устья Таганрога, устраивались новые верфи в Таврове и Новопавловске, производились работы по обороне Воронежа и стоявших в нем судов от набегов татар. Вскоре после смерти начальника Воинского морского приказа Ф. Головина Федор Матвеевич был назначен президентом Адмиралтейств с объединением в его лице руководства всеми военно-морскими делами; с 1708 г. - генерал-адмирал. Фактически он стал первым морским министром России, оставаясь при этом прилежным исполнителем воли Петра - истинного отца российского флота.

В 1708 г. царь привлек Апраксина к боевым делам на севере, где шла война со Швецией: Федору Матвеевичу было вверено начальствование над Балтийским флотом и русскими войсками в Ингерманландии (приладожской земле), которым надлежало отразить наступление 12-тысячного корпуса шведского генерала Люберека, выдвинувшегося от Выборга по берегу Финского залива на Петербург. Умелыми маневрами Апраксину удалось поставить шведов в невыгодное положение и перекрыть им дорогу назад. В сентябре он разбил арьергард Люберека у Криворучья, и шведский генерал был вынужден посадить оставшиеся войска на суда и ретироваться. За успешную охрану Петербурга Петр, только что одержавший победу над шведами под Лесной, повелел выбить особую медаль с изображением на одной стороне портрета Федора Матвеевича и надписью: "Царского Величества адмирал Ф. М. Апраксин", а на другой - изображение флота, построившегося в линию, с надписью: "Храня сие не спит; лучше смерть, а не неверность".

В 1710 г. Апраксин был пожалован в графы и действительные тайные советники. В этом же году он получил от царя задание возглавить поход 13-тысячного русского корпуса для взятия Выборга, который по замыслу Петра должен был стать "подушкой для Петербурга". Совершив из Кронштадта двухдневный переход по льду к Выборгу, войска Апраксина приступили к осаде крепости, пресекая все попытки вылазок неприятеля. Дождавшись 5-тысячного подкрепления и артиллерийского осадного парка, прибывших по морю, командующий усилил блокадную линию и повел энергичную подготовку к штурму, но комендант Выборга 12 июня предпочел капитулировать. Весь гарнизон крепости был пленен, русским досталось 5,5 тысяч ружей, все орудия и большие запасы пороха и снарядов. За взятие Выборга Апраксин получил в награду орден святого Андрея Первозванного и золотую шпагу, украшенную бриллиантами.

В 1711 г. генерал-адмирал вновь возглавлял Азовский флот, участвовал в боях, защищая край от нападения турок. После неудачного Прутского похода Петра против турок Федору Матвеевичу было поручено, согласно положениям мирного договора, уничтожение собственного детища - южных крепостей и кораблей на Азовском море. В следующем году он вновь направлен на север - управлять Эстляндией, Ингерманландией и Карелией, руководить там морскими и сухопутными силами.

В 1713 г., действуя под непосредственным началом Петра и командуя галерным флотом, генерал-адмирал отбил у шведов города Борго и Гельсинфорс, чем лишил противника последней маневренной базы в Финском заливе. Затем во главе сухопутного корпуса Федор Матвеевич двинулся из Гельсинфорса навстречу войскам шведского главнокомандующего Армфельда и нанес им поражение под Пелкеном, при этом была искусно применена высадка десанта против фланга и тыла противника.

26 - 27 июля 1714 г. состоялось сражение флота Апраксина со шведским у полуострова Гангут (Ханко) на Балтийском море. Деятельное участие в нем принял и царь, разработавший план сражения. Запертая в бухте эскадра шведского контр-адмирала Эреншельда (10 кораблей) была атакована Апраксиным, давшим команду идти на абордаж, и сдалась в плен вместе с командующим. После Гангутской победы Балтийское море перестало быть "шведским озером", исход Северной войны был предрешен. Петр, поставивший Гангутскую победу наравне с Полтавской, повелел в честь этой победы выбить специальную медаль и построить храм в Петербурге, у Фонтанки.

По овладении Финляндией Федору Матвеевичу было поручено заниматься управлением краем, в чем ему активно помогал генерал-аншеф М. Голицын. Живя в Петербурге, Апраксин заботился об укреплении Кронштадта, не раз водил русские корабли против шведов в Балтийское море.

С 1718 г. он являлся президентом Адмиралтейств-коллегий - нового центрального органа управления морскими делами России. По заключении Ништадтского мира со Швецией (1721 г.) генерал-адмирал Апраксин получил от царя право носить на своем корабле ("Гангут") кайзер-флаг.

В 1722 г., командуя Каспийской флотилией, он сопровождал Петра в Персидском (Каспийском) походе, был его помощником во взятии Дербента, однажды чуть не погиб от руки пленного лезгина.

Весной 1723 г. Федор Матвеевич вместе с царем вернулся в Петербург и здесь принял начальство над Балтийским флотом, состоявшим из 24 линейных кораблей и 5 фрегатов. Во время торжественного вывода на Котлинский рейд петровского ботика ("дедушки российского флота") 11 августа 1723 г. генерал-адмирал Апраксин занимал в экипаже почетное место.

В самом начале 1725 г. Апраксин посетил уже смертельно больного Петра, и тот напутствовал его на проведение экспедиции через Ледовитое море к далеким камчатским берегам. Экспедиция под руководством капитан-командора Беринга вскоре отправилась в путь.

Жизнь Апраксина не была безоблачной. Дважды, в 1714 и 1718 гг., он привлекался к следствию за растраты казенных средств. В первый раз он сам был невиновен, но подвергся штрафу за злоупотребления подчиненных ему лиц; во второй раз - он не смог оправдаться за личную вину, был даже подвергнут лишению имущества и достоинства, но из уважения к его заслугам Петр I повелел ограничиться денежным взысканием.

В мае 1725 г., уже при Екатерине I, Федор Матвеевич был пожалован вновь учрежденным орденом святого Александра Невского "в награду трудов за Отечество подъемлемых". Он по-прежнему командовал Балтийским флотом, в 1726 г. прикрывал Ревель от англичан. В том же году он был назначен членом учрежденного тогда Верховного тайного совета, активно поддерживал А.Д. Меншикова, пользовавшегося при Екатерине I неограниченной властью.

В 1727 г., тяготясь разгоревшимися дворцовыми интригами, граф Апраксин отошел от государственных дел и переехал в Москву, где скончался 10 (21) ноября 1728 года в возрасте 67 лет. Был похоронен в московском Златоустовском монастыре.

Над гробом сподвижника Петра была исполнена надпись: "1728 году, ноября 10 дня, преставился раб Божий генерал-адмирал, Государственного Верховного Тайного Совета министр, действительный статский советник, президент Государственной Адмиралтейской коллегии, генерал-губернатор княжества Эстляндского, кавалер обоих российских орденов, граф Федор Матвеевич Апраксин, а жития ему было 67 лет".

У умершего не было детей, и поэтому Петр утвердил его графское достоинство и все деревни за родным братом Апраксина - Андреем Матвеевичем.

Федор Матвеевич много сделал для создания и укрепления российского флота, был умелым и мужественным флотоводцем, хотя при организации боевых действий не всегда проявлял самостоятельность и решительность, полагаясь на указания Петра. Граф Апраксин отличался спокойным нравом, гостеприимством, желанием добра каждому и потому имел мало завистников, пользовался большим уважением.

Ковалевский Н.Ф. "История государства Российского.
Жизнеописания знаменитых военных деятелей XVIII - начала XX века."

В начало

Брюс Яков Вилимович — генерал-фельдцейхмейстер и впоследствии граф и генерал-фельдмаршал, составитель календаря.

Родился в 1670 г., по одним источникам — в Москве, а по другим — во Пскове. Получил прекрасное домашнее образование и особенно пристрастился к наукам математическим и естественным, которыми занимался до конца своей жизни.

Записанный вместе со старшим братом в царские потешные около 1683 г., он в 1687 и 1689 гг. принимал участие, будучи в чине прапорщика, в Азовских походах Голицына и был награжден поместьем в 120 четвертей земли и деньгами в размере от 20-30 рублей, как за первый поход, так и за второй.

С 1689 г. он является неразлучным спутником Петра и в его походах, и в некоторых путешествиях, и всякий раз был щедро награждаем любившим его царем. Во время осады Азова в 1696 г. он, между прочим, занимался составлением карты земель от Москвы до берегов Малой Азии, которая впоследствии была напечатана в Амстердаме, и в этом же году был пожалован в полковники.

Примкнув в Амстердаме к свите Петра, он в том же году, по повелению своего державного покровителя, отплыл в Англию и здесь (в Лондоне) пробыл около года, а может быть и более, занимаясь преимущественно математикой и астрономией, под руководством английских ученых. По возвращении в Россию Брюс, как человек ученый, постоянно получал от Петра поручения исполнять разные научные работы, большею частью переводы и издания разных книг, и в то же время с большой любовью и старанием занимался астрономией, о чем свидетельствует его переписка с Петром.

В 1700 г. он был пожалован в генерал-майоры от артиллерии, участвовал при осаде Нарвы, а по взятии в плен имеретинского царевича Александра Арчилловича (1674-1711 г.), первого русского генерал-фельдцейхмейстера, вступил в отправление этой должности, в которой окончательно утвержден только по смерти царевича, в 1711 г.

Неудача под Нарвой навлекла на него гнев Петра, который отрешил его от должности, но через год снова вручил ему ее и сделал заведующим новгородским приказом. В качестве начальника артиллерии находился при армии в первые годы Северной войны, содействовал взятию Нотебурга, Ниеншанца, Нарвы, командовал левым флангом армии в битве при д. Лесной, и в сражении под Полтавой помог одержать верх над шведами, командуя всей тогдашней русской артиллерией, состоявшей из 72 орудий, за что и был награжден Петром орденом св. Андрея Первозванного.

В 1710 г. принимал участие в осаде и взятии Риги, в 1711 г. сопровождал Петра в Прутском походе, и в следующем году военными действиями на севере Германии, в союзе с датчанами и саксонцами, закончил свое военное поприще.

Около 1714 года возник слух о хищении им казенных денег, и хотя впоследствии по розыску слух подтвердился, но гнева Петра не навлек на виновного.

В 1717 г., при учреждении коллегий, Петр назначил его президентом берг— и мануфактур-коллегии, со званием сенатора, а в 1718 отправил первым министром на Аландский конгресс, для переговоров о мире.

В 1721 г., по заключении Ништадского мира, он получил достоинство графа Российской империи и поместье из 500 крестьянских дворов.

По смерти Петра, Брюс сначала также деятельно продолжал свои занятия и по коллегиям, и по артиллерии; но потом, вследствие, вероятно, раздоров, происходивших между вельможами тогдашнего времени, несмотря на монаршую к нему милость, стал просить отставки, которая ему и дана была в следующем 1726 г., с чином фельдмаршала. С этого года он поселился в своем поместье Глинках, Богородского уезда, в 42 верстах от Москвы, и жил там до конца своей жизни, изредка наезжая в Москву и предаваясь исключительно научным занятиям.

Умер 19 апреля 1735 года, не оставив потомства. Погребен, как видно из донесения императрице графа Салтыкова, 14 мая, в Немецкой слободе. Графский титул наследовал, с высочайшего разрешения, его племянник, Александр Романович Брюс.

По своим познаниям (он был астроном и математик, артиллерист и инженер, ботаник и минералог, сфрагист и географ, автор нескольких и переводчик многих научных сочинений) граф Я. Брюс был, бесспорно, просвещеннейшим из всех сподвижников Петра. Занимаясь составлением и переводом сочинений, Брюс надзирал за ходом всего типографского дела в России. Под его непосредственным надзором в гражданской типографии печаталось много разных книг и брошюр, как-то: книга Лексикон, книга Математика Навигаторской школы, Описание г. Иерусалима и Афонской горы, изображение Глобуса земного и небесного, баталия при Пруте и т. п.

Но больше всего имя его известно, как автора календаря, который в первый раз появился в печати в 1709 г. «изобретением» Василия Киприянова, и «под надзором» Якова Вилимовича. Хотя он и впоследствии сам не издавал календарей, тем не менее справедливо может считаться основателем календарного дела на Руси, так как принимал главное участие в составлении их, подражая преимущественно немецким календарям.

От него остались, как памятник его занятий, библиотека и кабинет разных «куриозных вещей», который в то время почитался единственным в России. Перед смертью он завещал их в Кунсткамеру Академии наук. Состав того и другого самый разнообразный: тут и книги, и карты, числом около 786, и рукописи, и инструменты, и всевозможные редкие предметы (около 100).

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

В начало

Абрам (Ибрагим) Петрович Ганнибал — российский военный инженер, генерал-аншеф, прадед А. С. Пушкина.

Ибрагим был сыном чернокожего эфиопского князя — вассала турецкого султана. Родился в Лагоне около 1697 г. Обстановка в стране была нестабильной, и в семилетнем возрасте Ибрагим (Абрам Петрович) оказался в турецком плену, был вывезен в Константинополь.

Купленный в 1706 г. русским послом С.В. Рагузинским, он оказался в Москве в качестве подарка будущему императору Петру I. Монарх обратил внимание на мальчика и взял его под свою опеку.

В Вильне 13 июля 1707 г. государь и польская королева Христина Эбергардина крестили Ибрагима. Он стал православным, служил вплоть до 1716 г. при Петре I, был камердинером, секретарем, параллельно принимал участие в различных походах, находясь в чине капитана бомбардирской роты лейб-гвардии Преображенского полка.

Фамилия Ганнибал у Абрама Петровича официально появилась лишь к 1737 г.

Покровительство Петра I продолжалось. Юный арап в 1717 г. был направлен царем во Францию. Цель – изучать военно-инженерное дело. Этому он посвятил шесть лет своей жизни. За границей Абрам Петрович освоил военное, артиллерийское и инженерное дело, а также латынь и французский язык. Был зачислен во французскую армию и даже принял участие в войне с Испанией, получил ранение и оказался в плену.

Его возвращение в Санкт-Петербург состоялось только в начале 1723 г. Император пожаловал ему должность смотрителя «Его Величества кабинета, в котором все чертежи, проекты и библиотека имелись» и главного придворного переводчика иностранных книг. На новом поприще Абрам Петрович внес свой вклад в инженерию таких мест, как Кронштадт, Рогервик, Ладожский канал.

С февраля 1724 г. – поручик бомбардирской роты Преображенского полка. По распоряжению Петра I готовил молодых офицеров по инженерии и математическим наукам.

При супруге Петра I Екатерине I Абрам Петрович продолжал оставаться при дворе. На него была возложена непростая задача – преподавать математические науки и воспитывать царевича Петра Алексеевича. В этот период придворный арап сочинил книгу об инженерном искусстве, которую передал для прочтения императрице 23 ноября 1726 г.

Смерть Екатерины I кардинально поменяла жизнь Абрама Петровича. Как приближенный к кружку противников А.Д. Меншикова он оказался в опале, был направлен для ведения фортификационных работ в Казани. В дальнейшем последовало его назначение строить тобольскую крепость, в дальнейшем – сооружать крепость Селенгинск. Ситуация для Абрама Петровича еще больше ухудшилась с принятием Верховным тайным советом 22 декабря 1729 г. решения о его аресте и отправке в Томск.

Жизнь Абрама Петровича фактически была спасена приходом к власти императрицы Анны Иоанновны, которая своим решением от 25 февраля 1730 г. произвела его в майоры Тобольского гарнизона, а 25 сентября – в инженер-капитаны.

С марта 1731 г. Абрам Петрович отбыл по назначению в Пернов, где посвятил себя преподаванию математических наук, фортификации и черчения. С 21 мая 1733 г. вышел в отставку, удостоившись чина майора. Местом своего жительства он избрал усадьбу Карьякюла неподалеку от Ревеля.

Тихий отдых не был долговечен, и уже в ноябре 1740 г. Абрам Петрович вернулся на военную службу в чине артиллерии подполковника и определен в Ревельский гарнизон. Решением Сената от 23 января 1741 г. ему была передана в пожизненное арендное содержание деревня Рагола в Ревельском уезде.

С января 1742 г. стал генерал-майором и получил должность Ревельского обер-коменданта. Наряду с чинами последовали и имущественные блага: он получил дворцовое имение Михайловская Губа в Псковском уезде с 569 крестьянскими душами. Спустя год, 28 сентября 1743 г. в его собственность перешла деревня Рагола.

С апреля 1752 г. – генерал-майор от фортификации, возглавлял техническую часть Корпуса военных инженеров России. На следующий год совершил поездку в Финляндию. Здесь он выполнял поручение Коллегии иностранных дел по определению русско-шведской границы. С 1755 г. руководил работами по устройству Кронштадского и Ладожского каналов, произведен в генерал-поручики, возглавил Выборгскую губернию, но спустя два дня возвращен в инженерную линию.

С октября 1759 г. – генерал-аншеф, главный директор Ладожских каналов и комиссии Кронштадтских и Рогервикских строений. 30 августа 1760 г. стал обладателем Александровской ленты.

С июня 1762 г. вышел в отставку и поселился в одном из своих имений в Суйде.

14 мая 1781 г. Абрама Петровича не стало.

В начало

Князь Михаил Михайлович Голицын — русский полководец, генерал-фельдмаршал (1725) и президент Военной коллегии (1728-1730), соратник царя Петра I, участник Северной войны 1700-1721 годов. Представитель четвёртой ветви рода Голицыных.

Родился 1 (11) ноября 1675 года в самом конце царствования Алексея Михайловича в семье боярина и курского воеводы Михаила Андреевича Голицына. Имея придворный чин стольника, начал службу с двенадцати лет в "потешных" войсках подрастающего царя Петра барабанщиком Семеновского полка.

В 1694 году был произведен в первый свой офицерский чин прапорщика. В Азовских походах за боевые отличия получил чин поручика.

В 1698 году под командой Гордона и Шеина под стенами Воскресенского монастыря участвовал в подавлении выступления стрелецких полков. В следующем году в чине капитана сопровождал Петра в морском походе русской эскадры по Азовскому морю.

С началом Северной войны Голицын находился в армии и сражался под Нарвой в составе гвардии, отражавшей атаки войск Карла XII на правом фланге; был ранен.

В чине подполковника 12 октября 1702 года командовал отрядом Семеновского полка при штурме крепости Нотебург. Шведы отчаянно сопротивлялись и отбили штурмующие колонны русских. Петр, сомневаясь в возможности взятия крепости, уже послал приказ отступить, но Голицын, оттолкнув от берега Невы лодки, чтобы солдаты не думали о бегстве, повел их еще на один приступ, Нотебург был взят после тринадцати часов кровопролитного боя. За этот подвиг князь был награжден поместьями, золотой медалью и чином полковника лейб-гвардии Семеновского полка, даваемым обычно только членам царствующего дома.

Отличился Голицын и при осаде Ниеншанца в 1703 году, в штурмах Нарвы и Митавы в 1704 и 1706 годах. В следующем году стал командиром дивизии и получил чин генерал-майора.

30 августа 1708 года Голицын одержал блестящую победу при селе Добром над отрядом шведского генерала Росса. Со своими гренадерами под прикрытием тумана он подошел вплотную к шведам и неожиданно напал на них, хотя и не имел численного превосходства. Сражение продолжалось два часа и окончилось полным разгромом шведов, потерявших до 3 тысяч человек. Карл XII с главными силами не успел вступить в бой, и Голицын организованно отошел со своим отрядом к основным силам русской армии. Прямо на поле сражения царь наградил Михаила Михайловича орденом св. Андрея Первозванного.

28 сентября в сражении при Лесной он своими действиями способствовал победе русского оружия, после чего государь, видевший Голицына на поле боя, произвел его в генерал-поручики и наградил своим портретом с бриллиантами.

В Полтавском сражении князь командовал гвардией, а затем вместе с Меншиковым и кавалерийскими полками Боура и Волконского преследовал отступавшие шведские войска и принудил их 30 июня 1709 года к сдаче у Переволочны. Несмотря на нехватку сил, потребовал от фельдмаршала Левенгаупта капитулировать. К этому времени подошли войска Меншикова, и 16 тысяч шведов сложили оружие. На следующий год Голицын был среди осаждавших и взявших крепость Выборг войск, а еще через год участвовал в Прутском походе, чуть не окончившемся трагедией для русской армии, и один из первых высказался на военном совете против капитуляции перед турками, осадившими русский лагерь.

По проекту Петра I в 1712 году Голицыну предстояло принять участие в операциях Ингерманландского корпуса против шведов в Финляндии. Он стал ближайшим помощником генерал-адмирала Апраксина.В мае он прибыл в Санкт-Петербург и принял на себя командование над полевыми войсками. Вместе с Апраксиным и другими военачальниками разработал и внедрил правила походной службы, устройства лагерей, караульной службы, диверсий, действий галерного флота.

С 1714 года Голицын принял командование войсками в Южной Финляндии. 12 февраля его войска сошлись с 8-тысячным отрядом шведского генерала Армфельда у деревни Лаппола (Наппо). Шведы выбрали удобную позицию и, когда князь повел войска в атаку, первыми дали залп по русским и устремились в штыки. Русские открыли губительный огонь и перешли в контратаку. Дважды Армфельд отбрасывал русскую пехоту, но когда четыре спешенных драгунских полка ударили с тыла по центру позиции шведов, они побежали. Шведы потеряли только убитыми 5 тысяч человек. "Такого скорого и тяжелого огня на мою особу никогда не бывало. Но милостию Божиею и Его Царского Величества счастием над неприятелем учинена виктория..." - писал Голицын Апраксину. За это сражение Петр I наградил Михаила Михайловича чином генерал-аншефа.

27 июля Голицын участвовал в морском сражении при Гангуте, в котором русские под началом генерал-адмирала Апраксина и самого царя Петра разбили эскадру адмирала Ватранга. В результате побед на суше и на море в 1714 году Финляндия оказалась под контролем России.

Ровно через шесть лет, в годовщину Гангутского сражения, произошла морская битва у острова Гренгам. Шведская эскадра (один линейный корабль, четыре фрегата) вице-адмирала Шеблата встретилась с русским галерным флотом (61 галера) Голицына. Увлекшись преследованием, шведы попали на мелководье, где фрегаты были взяты на абордаж. За эту блестящую победу Петр I пожаловал победителю шпагу и трость, украшенные бриллиантами, "за его доблестный труд и добрую команду". Когда после окончания Северной войны император предпринял поход в Персию, то князь Голицын остался командовать войсками в Петербурге, а с 1723 года под его командой находились войска в Малороссии.

После кончины Петра Великого императрица Екатерина I пожаловала М. М. Голицына 21 мая 1725 года чином генерала-фельдмаршала. Уже в царствование императра Петра II он стал сенатором, членом Верховного тайного совета и президентом Военной коллегии.

При вступлении на престол Анны Иоанновны Михаил Михайлович участвовал в делах "верховников", одним из активных представителей которых был его родной брат Дмитрий. "Кондиции", составленные ими, ограничивали самодержавную власть, передавая ее узкому кругу лиц, что шло вразрез с интересами основной массы дворянства. С прибытием в Москву Анна Иоанновна уничтожила честолюбивые замыслы вельмож, однако Михаил Михайлович был ею обласкан и пожалован землями в Можайском уезде. Постепенно он потерял свое влияние при дворе, был удален от дел и вскоре, 10 (21) декабря 1730 года, умер. Похоронен в Богоявленском монастыре.

М. М. Голицын был женат на Евдокии Ивановне Бутурлиной, а вторым браком - на княжне Татьяне Борисовне Куракиной. Оставил от двух браков одиннадцать дочерей и семерых сыновей, один из которых, Александр, как и отец, стал генерал-фельдмаршалом России.

Соловьев Б. И. "Генерал-фельдмаршалы России"

В начало

Крюйс Корнелий Иванович, адмирал, один из главнейших сотрудников Петра I по устройству русского флота.

Родился в городе Ставангере, в Дании, в 1657 году.

С ранних лет посвятив себя морскому делу, Крюйс на торговых судах разных национальностей несколько раз побывал в Индии, Америке и Средиземном море.

Поступив на военную службу в первоклассный голландский флот, он прослужил в нём около 20 лет, командовал разными короблями и, в звании обер-экипажмайора Амстердамского порта, в 1693 г. был принят на российскую службу с чином вице-адмирала. Хороший моряк, опытный кораблестроитель, отлично знавший портовую службу, парусные и такелажные работы, Крюйс оказал Государю неоценимые услуги в организации флота, постройке судов и портов. Первой задачей, порученной ему Петром, был выбор иностранцев для службы во флоте и доставка их в Россию. Отправившись вместе с Царем в Воронеж, Крюйс принял деятельное участие в устройстве первого казенного адмиралтейства, заведовал всеми принятыми в казну кумпанскими судами, вместе с Апраксиным участвовал в устройстве Таганрогской гавани и укреплении Азова.

В 1702 году, когда ожидалось нападение шведов на Архангельск, Крюйс был послан, туда для организации его обороны. По закрытии навигации он уехал в Голландию с поручением пополнить русский флот сведущими иностранцами и распределить отправленных с ним для обучения морскому делу и адмиралтейским мастерствам, русских по кораблям, школам и портам.

Во время этой поездки Крюйс принял к себе в личные секретари 19-летнего Остермана — будущего канцлера Российской империи.

Вернувшись из Голландии (1704 г.), Крюйс делается главным помощником Апраксина и принимает участие в кораблестроении.

Весною 1705 года на долю Крюйсу выпала слава со вновь созданным флотом дать отпор значительным морским силам Швеции; по неизвестной причине, при награждении за это дело некоторых второстепенных деятелей, он, главный виновник успеха, остался забытым. Документы, представляющие несомненное доказательство его разумной деятельности и усиленных трудов, сохранили также следы тех нравственных страданий, которые вынес Крюйс, как от действительных недостатков и неустройств по делу снаряжения флота, так и от неприятностей, отчасти вызванных его тяжелым характером, а отчасти честностью и прямотою действий.

В 1710 году, начальствуя по-прежнему корабельным флотом, Крюйс принял активное участие во всех военных операциях, производившихся в Финском заливе (блокада Выборга и др.), но, в виду начавшейся войны с Турцией, снова был послан Царем в Воронеж. Благодаря громадному превосходству в силах у турок (18 кораблей, 14 галер и др. судов), наш флот (4 коробля и 2 шнявы) обречен был на бездействие.

По заключении Прутского мира Крюйс вернулся в Петербург, где, кроме приготовления корабельного и галерного флотов, предстояли заботы по перевозке провианта и запасов для Финляндской армии. В организации и выполнении этого важного дела усерднейшим помощником Царя был Крюйс. С обычной энергией принялся он за дело, но в письмах своих к Апраксину он жалуется, как на Меншикова и его клевретов, так и на общее неустройство материальной части и личного состава флота. При всех этих затруднениях корабельный флот всё же успел выйти к Котлину, едва только разошелся лед.

23 июня 1711 года 3 шведских корабля появились в виду Котлинской эскадры и стали на якорь. С рассветом Крюйс вышел из Кронштадта и атаковал их, но не преследовал, видимо опасаясь быть отрезанным шведской эскадрой, стоявшей у южного берега. Случай этот дал повод Боцису обвинять Крюйса в упущении неприятеля.

Весною следующего года в Ревель пришла партия купленных за границей кораблей, и Крюйсу было приказано идти на соединение с ними. Петр хотел непременно принять участие в этом походе, но Крюйс, предвидя опасность, убедил его отказаться, чем навлек на себя гнев Государя.

9 июня 1712 года флот вышел в море, 10-го Крюйс увидел по восточной стороне Гогланда 3 неприятельских судна и тотчас же погнался за ними. На рассвете 11-го, когда Крюйс, уже поднял сигнал вступить в бой, передовой корабль Выборг, а за ним Рига (флагманский корабль Крейса) и Эсперанс набежали на Кальбоденгрундскую мель. Остальные суда продолжали погоню и перестрелку, но, по спуске на Риге боевого флага, приняли это за сигнал отступления, прекратили бой и занялись спасением сидевших на мели кораблей. Ригу и Эсперанс удалось снять, а Выборг переломился и по снятии с него пушек был сожжен.

За этот неудачный бой Крюйс был отдан под суд, в котором председательствовал Апраксин, а старшим из членов был контр-адмирал Петр Михайлов (царь Петр). Обвиненный в нераспорядительности и неисполнении своей обязаности, Крюйс был приговорен к смертной казни, которая, по просьбе Меншикова, Апраксина и др., была заменена ссылкой в Казань.

Возвращенный из неё в 1715 г., Крюйс был определен в помощь Меншикову при заведовании адмиралтейскими делами. Беспорядки и неустройства в адмиралтействе, а также постоянные ссоры Крюйса со своим сослуживцем Чернышевым повели к сильному запозданию в снаряжении судов Ревельской эскадры к кампании 1716 г., что вызвало гнев Петра на Крюйса. "Ежели и впредь так поступать станете, то можете живот свой потерять", — писал Царь Крюйсу, хотя последний едва ли был главным виновником опоздания: по-видимому, он делал, что мог, и не был виновен в том, что суда, посланные в Ревель с порохом и лесом, не дошли туда, а в адмиралтействе не хватало самых необходимых вещей.

С учреждением в 1718 году адмиралтейств-коллегии Крюйс был назначен её вице-председателем. В этой роли он особенно известен тем, что со свойственной ему аккуратностью не пропускал ни одного заседания.

22 октября 1721 года, по случаю заключения Нейшлотского мира, Крюйс был произведен в адмиралы; в 1725 году он начал хворать и умер в Санкт-Петербурге 3 июня 1727 года.

Являясь одним из главных сподвижников Петра в деле создания русского флота, Крюйс обнаружил несомненный административный талант. Строя и вооружая суда, гавани, крепости, составляя правила и положения, исполняя поручения Царя за границей и обучая личный состав молодого флота первым шагам на море, Крюйс во всём оказался достойным помощником своего Державного Вождя.

Главными памятниками его разнообразных трудов на пользу флота остались: атлас и описание р. Дона, составленные в 1699 г., и первообраз нашего морского устава, появившийся под названием "Статей Крюйса" в 1698 году.

Неподкупный и исключительно добросовестный, Крюйс отличался в то же время тяжелым и неуживчивым характером; постоянные ссоры с сослуживцами (Боцис, Кикин, Чернышев и др.) тем более вредили делу, что Крюйс обладал редким упорством, настаивал на своем, и урезонить его не всегда удавалось даже Царю. "Також с дедушкой нашим, как с чёртом вожусь, не знаю, что делать, Бог знает, какой человек", — писал про него Царь Апраксину. При всём том, Крюйс заслуженно пользовался исключительным доверием и любовью Государя, который, например, на своей свадьбе (1712 г.) назначил Крюйсу "отцово место", а жене его "материно место".

Но военные дарования Крюйса далеко не соответетвовали его административному таланту. Энергичный и распорядительный в снаряжении эскадр или приготовлениях к встрече неприятеля, Крюйс, несмотря на личную храбрость, не обладал достаточной решительностью в боевых столкновениях. После первых его активных действий против шведов Петр, видимо, понял это и, вернув его из ссылки, назначал на очень ответственные посты, но исключительно административные.

Крюйс также известен тем, что, прожив 30 лет в России, обрусел значительно меньше многих других сподвижников Петра и в последние годы всё время стремился вернуться в Голландию, завещав похоронить себя в Амстердаме.

Военная энциклопедия (Сытин 1911—1915)

В начало

Кудрявцев, Никита Алферович — государственный и военный деятель, стольник (с 1692), второй воевода (1697-1699), затем первый воевода (1699-1708) в Казани, комендант Казани (1708-1714) и первый вице-губернатор Казанской губернии (1714-1727).

Никита Алферович начал службу жильцом,

в 1692 г. был стольником,

в 1695 и 1696 гг. участвовал в походах Петра Великого под Азов,

а с 1697 г. до самой смерти прослужил в Казани последовательно в должностях товарища воеводы, воеводы, коменданта и вице-губернатора.

В 1697 г. воеводой в Казань был назначен окольничий кн. Петр Лукич Львов, а товарищем к нему Кудрявцев. В царском наказе, данном им, внимание их обращается на кораблестроение, на положение в крае инородцев — татар, чувашей, черемисов, мордвы и вотяков, бывших в то время еще опасными воинственными врагами русской власти, на иноземцев, поселенных в крае и находившихся там на службе, и на медное рудокопнее дело, начатое в Казани и ее окрестностях в 1653 г.

В 1699 г. кн. Львов получил другое назначение, а Кудрявцев остался в Казани самостоятельным воеводой, с подчинением лишь Приказу Казанского дворца, бывшему в Москве. Особенно поручено было его заботам сохранение корабельных лесов в Казанском крае, и разработка и сплав корабельного леса из Казани и ее окрестностей Волгой и Доном в Азов. Кроме того, он должен был отправлять рабочих из казанских инородцев в Ингрию для постройки Санкт-Петербурга и набирать людей и лошадей в драгунские полки.

Самыми трудными годами в службе Кудрявцева были 1705-1709 гг., когда вспыхнули инородческие движения во всем среднем и нижнем Поволжье и Приуралье. Башкирский бунт возник в 1705 г. из-за произвольных поборов с инородцев уфимских воевод, в особенности воеводы Сергеева, астраханский бунт в том же 1705 г. из-за преобразований Петра Великого, причем зачинщиками были стрельцы, сосланные на службу в Астрахань после московского мятежа 1698 г. Для усмирения восставших башкир и астраханцев царь послал находившегося в то время в Курляндии фельдмаршала Б. П. Шереметева. Он прибыл в Казань лишь в конце 1705 г. и еще на пути туда предпринял ряд мер, не согласных с распоряжениями, сделанными уже Кудрявцевым. Шереметев и Кудрявцев не поладили между собой: Кудрявцев не намерен был беспрекословно исполнять приказаний фельдмаршала, и Шереметев писал, между прочим, адмиралу Ф.А. Головину: "Я в Казани живу как в крымском полону. Писал я к самому капитану (т. е. государю), чтобы указал мне быть к себе; ныне подай помощи, чтоб ы меня взять к Москве".

Кудрявдев со своей стороны в письме к кн. А. Д. Меншикову подробно изложил все обстоятельства уфимских неурядиц и жаловался на послабления башкирам со стороны фельдмаршала. Следствием этого письма был царский приказ Шереметеву спешить по Волге к Астрахани, предоставив все казанские дела Кудрявцеву. После этого Кудрявцев отправился в Москву для личных переговоров с Тихоном Никитычем Стрешневым, который, за нахождением Петра Великого на театре военных действий, управлял всем внутренним распорядком государства. Кудрявцев остался доволен своей поездкой в Москву: он был назначен комендантом в Казань, но, при этом скромном звании, получил от царя "полную мочь" относительно башкирских и астраханских дел, с подчинением ему всех местных воевод низовых городов:

Петр Великий считал Кудрявцева "вящше сведущим в тамошних делах". К половине 1706 г. Шереметев прекратил возмущение в Астрахани, а волнение среди башкир разгоралось все сильнее и сильнее, и была даже попытка основать независимое башкирское ханство.

В начале 1708 г. Кудрявцев писал царю, что "башкирское воровство умножается", что к башкирам пристали татары Казанского уезда и осадили несколько пригородов, людей побили или взяли в плен, а поселений пожгли.

В феврале 1708 г. толпа мятежных башкир была в 80 верстах от Казани. Присланный Петром Великим с войском боярин к П. И. Хованский вступил в переговоры с бунтовщиками и этим, конечно, только ухудшил положение дела; бунтовщики шли вперед и, наконец, были уже в 30 верстах от Казани, но, благодаря энергичным распоряжениям Кудрявцева, Казань была спасена, а вся восточная часть теперешней Казанской губернии усмирена. Хотя Кудрявцев не советовал кн. Хованскому вступать в переговоры с башкирами и татарами, хорошо зная их "воровство", но кн. Хованский тем не менее отправился в башкирскую землю с войском и обещал мятежникам прощение, под условием выдачи султана, во имя которого они подняли знамя бунта. Султан был выдан и казнен, а мятежи в Башкирии все-таки не прекратились. Вместо награды за свою деятельность Кудрявцев получил от царя выговор: вероятно, Петр Великий приписал произвольные действия уфимских воевод, вызвавшие бунт, его нерадению, а Шереметев и кн. Хованский усилили недовольство царя своими наветами. < /p>

В 1708 г., при введении в России губерний (на первое время всего восьми), в состав Казанской губернии вошли все низовые города и Башкирия. Первым губернатором в Казани был окольничий П. М. Апраксин, а Кудрявцев, управлявший Казанью уже одиннадцать лет, и товарищ его Вараксин, не получили никакого назначения. Это побудило их написать кн. А. Д. Меншикову, — и Кудрявцев был по-прежнему оставлен комендантом в Казани.

В 1712 г. он назначен главнозаведующим корабельными лесами во всем Поволжье, от устья Оки до Каспийского моря, а в 1714 г., оставаясь при корабельных лесах, назначен казанским вице-губернатором и сохранил эту должность при трех губернаторах: П. С. Салтыкове, его сыне А. П. Салтыкове и А. П. Волынском.

С 1714 г. Кудрявцев вступил в деятельную переписку с Петром Великим по части кораблестроения, заготовки и сплава по Волге корабельных лесов.

В 1718 г., когда в Казани было основано адмиралтейство для строения судов, Кудрявцев сделался не только заведующим корабельными лесами, но в главным кораблестроителем, так как под его наблюдением, по подробной инструкции Петра Великого, строились в Казани "рейс-шифы" (расшивы) и "гортгоуты". Несмотря на то, что с учреждением адмиралтейства, дела у Кудрявцева прибавилось, Петр Великий счел возможным дать ему еще поручение заготовлять в Казани 15000 пудов соленого свиного мяса для русского флота. Кудрявцев тяготился обязанностью наблюдать за соленьем свинины, не имея никаких сведений по этому предмету, и в письме к Петру Великому выражал опасение, что навлечет на себя его гнев какой-либо неисправностью, тем более, что при Казанском адмиралтействе состоял особый "мясосольный мастер", голландец Класс-Геретсин.

Были у Кудрявцева разные столкновения с Сенатом; вследствие того, что Казанская губерния считалась богатой, Сенат требовал от нее больше, нежели сколько она могла дать. Вероятно, Кудрявцев получил не одно замечание за неисполнительность, прежде чем решился написать в 1717 г. кабинет-секретарю Макарову следующее: "Я послал Царскому Величеству особое просительное письмишко, чтоб меня помиловал за бедную мою дряхлость и беспамятство, указал меня от губернаторских дел освободить: несносно стало, по указам от правительствующего сената трудно поправляться. Другия губернии милуют, а на нашу все прибавляют, и когда их превосходительству приносим оправдание, здраваго рассмотрения не чинят и не принимают; одно затвердили, что наша губерния богата: она так богата сделалась, что перед другими губерниями с дворов все вдвое сбираем и всеконечно опустеет; а переменить нельзя: хотя чего малаго не дошлем, все штрафы, да раззоренье".

В 1722 г. Петр Великий предпринял поход в Персию и проездом по Волге к Каспийскому морю, был в Казани и остался весьма доволен состоянием адмиралтейства.

В последние годы своей жизни Кудрявцев не мог относиться к своим служебным обязанностям так же энергично, как прежде, и незадолго до смерти был подвергнут штрафу в 500 руб., за неисполнение предписаний Верховного Тайного Совета.

В апреле 1727 года новым казанским вице-губернатором был назначен Нефед Никитич Кудрявцев.

Никита Кудрявцев владел большим количеством поместий и имений в Казанском крае. Уже в 1698 году Н. А. Кудрявцеву принадлежало 1000 четвертей в Казанском и Свияжском уездах. В январе 1722 года царь Пётр Великий пожаловал престарелому Никите Кудрявцеву в награду за его многолетнюю службу имения в Казанской губернии, которые были отобраны властями у татарских мурз за отказ переходить в православие. Кроме новых поместий в Казанском и Свияжском уездах, Н. Кудрявцев получил от царя поместья в Симбирском и Пензенском уездах.

В феврале 1728 года Никита Кудрявцев кончался.

В. Корсаков

В начало

Князь Борис Иванович Куракин — сподвижник и свояк Петра Великого, первый постоянный посол России за рубежом; действительный тайный советник. Положил начало вековой традиции дипломатической службы в роду Куракиных.

Основной источник биографии Бориса Куракина — «Жизнь князя Бориса Куракина им самим описанная», которую он начал писать будучи на лечении в Карлсбаде. В самом начале своей биографии он ставит дату, когда начал писать — 25 сентября 1705 года.

Родился 20 (30) июля 1676[2] года в семье князя Ивана Григорьевича, отпрыска рода Гедиминовичей, и Феодосии Алексеевны, урождённой княжны Одоевской. Крестник царя Фёдора Алексеевича.

В детстве много болел.

В 1682 году его отец был отправлен на воеводство в Смоленск, где он умер от каменной болезни (болезни почек). После этого Бориса, его брата Михаила и сестру Марию (от второго брака Ивана Григорьевича с Марией Петровной Урусовой) воспитывала их мачеха.

С 1683 года входил в ближайшее окружение Петра I, был его спальником, принимал участие в военных потехах близ слободы Семёновская. С организацией «потешных полков» — в Семёновском полку, в составе которого участвовал в обоих Азовских походах, поручик, с 1696 года — капитан.

В 1696 году направлен в Италию для изучения морского дела, фортификации и математики.

В 1700 году ему было «отказано по грамоте из Приказа Казанского дворца» до 17 тыс. десятин «дикопорозжей земли» по рекам Хопёр и Сердоба в будущей Пензенской губернии, где появилось село Борисоглебское-Куракино. В том же году Борис Иванович купил земли «за рекой Сурою, на речке Юловке, в иных урочищах», где поставил село Павло-Куракино, в настоящее время расположенное на территории Городищенского района Пензенской области.

С началом Северной войны участвовал в походе под Нарву (1700), затем участвовал в осаде и взятии Нотебурга (1702), Ниеншанца (1703) и Нарвы (1704), в 1703 году получил чин майора лейб-гвардии Семёновского полка.

В 1705-1706 годах находился за границей на лечении, посетил Германию, Нидерланды, Англию. По возвращении 19 января 1707 года в Жолкве пожалован в полуполковники лейб-гвардии Семёновского полка, но вскоре направлен в Италию с дипломатической миссией, в том числе в Рим настаивать на непризнании папой Станислава Лещинского королём Польши.

С началом похода Карла XII против России в 1708 году вернулся в армию, командовал Семёновским и Астраханским полками в дивизии князя А. Д. Меншикова, в 1709 году командовал Семёновским полком в Полтавской битве, но не был отмечен никакими наградами.

С 1709 по 1712 годы Б. И. Куракин был представителем России в Лондоне, в Ганновере и в Гааге, в 1713 году, получив чин тайного советника, участвовал в Утрехтском конгрессе в качестве полномочного представителя России; в 1715 году подписал Грейфсвальдский союзный договор с Ганновером, с 1716 года состоял послом в Париже. Высочайшим рескриптом от 14 сентября 1714 года произведен из подполковников гвардии в чин генерал-майора.

В 1717 году награждён орденом Святого Андрея Первозванного; 30 августа 1725 года стал кавалером ордена Св. Александра Невского; 14 ноября 1725 года произведён в действительные тайные советники.

В 1722 году Пётр Великий, отправляясь в Персидский поход, поручил ему руководство всеми послами России, аккредитованными при европейских дворах. В 1724 году он послан послом в Париж, где и умер в 1727 году. Многие из его потомков также сделали блестящую карьеру в дипломатии.

Б. И. Куракин завещал устроить в Москве странноприимный дом («шпиталь») для содержания 12 бедных офицеров дворянского звания и составил его регламент. Во исполнение воли отца Александр Куракин в 1730-е гг. организовал в Басманной слободе так называемую Куракинскую богадельню.

Будучи одним из образованнейших людей своего времени, Куракин в своих трудах часто прибегает к голландскому, французскому и итальянскому языкам. Его перу принадлежат дневник и путевые записки, автобиография, доведённая до 1709 года, история русско-шведской войны, политические записки, обширная деловая и семейная переписка. Он задумал писать полную историю России, в которой предполагал, главным образом, остановиться на царствовании Петра, но успел лишь составить подробное оглавление этого труда и «Историю о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях 1682-1694 гг.».

Был женат дважды и имел пятерых детей.

По материалам Википедии

В начало

Лефорт Франц Яковлевич — русский государственный и военный деятель женевского происхождения и кальвинистского вероисповедания; ближайший помощник и советник царя Петра I, с которым сблизился в начале 1690-х годов; российский генерал (1693), адмирал (1695).

Сыграл крупную роль в создании новой царской армии, обученной по европейскому образцу, сначала в виде «потешных» войск. Был одним из главных вождей Азовских походов 1695 и 1696, начатых под его влиянием.

В 1695 году назначен адмиралом ещё не построенного русского флота.

В 1697 году был поставлен во главе посольства в Западную Европу, при котором Пётр I числился урядником Петром Михайловым.

В 1698 году вместе с Петром возвратился в Москву для подавления восстания стрельцов, считавших «еретика» Лефорта главным виновником своих бед.

Родился Лефорт в 1656 г. в Женеве, в состоятельной и влиятельной купеческой семье. Определенный к торговым делам в Марсель, Лефорт самовольно поступил там в военную службу, потом уехал в Голландию, где в качестве волонтера принимал участие в военных действиях против французов.

19-ти лет от роду Лефорт отправился в Россию с полковником Фростеном, который набирал людей на службу русского царя и обещал Лефорту чин капитана.

В 1675 г. они высадились в Архангельске, но лишь с большим трудом удалось им выхлопотать разрешение приехать в Москву. Более двух лет положение Лефорта оставалось неопределенным, пока женитьба на Елизавете Сугэ (Souhay), двоюродной сестре первой жены Гордона, не облегчила ему достижение цели. Принятый на службу капитаном, Лефорт под начальством Гордона провел 2½ года в Малороссийской Украйне, где тогда шла война с татарами.

В правление царевны Софьи он пользовался расположением кн. В. В. Голицына; участвовал в военных действиях против татар, а также в обоих крымских походах 1687 и 1689 г. Отважный рубака, говорун и весельчак, человек подвижного ума, увлекательный рассказчик, Лефорт с 1690 г. завоевал искреннюю привязанность Петра Великого, которому был, со своей стороны, неизменно предан.

На царские деньги Лефорт устроил при своем помещении в Немецкой слободе громадную залу, где то и дело давались обеды, балы, вечеринки. Пользуясь большим влиянием при дворе, Лефорт не вмешивался, однако, в дела управления, которых не понимал. Произведенный в полные генералы и адмиралы, Лефорт состоял, кроме того, полковником первого выборного полка. Полк этот ранее размещался по частным квартирам, но после увеличения состава стал помещаться в казармах, построенных подле дома Лефорта. Новое поселение получило название Лефортовой слободы (ныне Лефортовская часть г. Москвы).

Неизменный спутник царя в его поездках на Переяславское озеро (1691-1692) и Белое море (1693-1694), участник кожуховских маневров (1694), обоих азовских походов (1695 и 1696), Лефорт нигде не оставил заметного отпечатка своей деятельности.

Не без влияния Лефорта задумана была поездка Петра Великого за границу и отправка великого посольства к европейским дворам. Во главе посольства стоял Лефорт. Два младших посла, Ф. А. Головин и П. Б. Возницын, вели собственно деловые сношения; роль Лефорта свелась главным образом на представительство. Он делал также разные закупки и нанимал иноземцев на русскую службу.

Во время стрелецкого восстания 1698 г. Лефорт вместе с Петром возвратился в Россию. Едва ли он принимал непосредственное участие в подавлении восстания и казни стрельцов (есть сведения, что он даже отказался рубить головы мятежникам, однако этому, по-видимому, воспрепятствовало прогрессирование болезни Лефорта). Он занимался оборудованием своего великолепного дворца, построенного в его отсутствие на деньги царя.

12 февраля 1699 г. было отпраздновано новоселье с участием трёхсот гостей, 23 февраля Лефорт заболел горячкой, а 12 марта 1699 года (2 марта по старому стилю) скончался. Узнав о его смерти, Пётр воскликнул: «Я потерял самого лучшего друга моего, в то время, когда он мне наиболее нужен…»

Верному соратнику государя были устроены пышные похороны.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

В начало

Мазепа Иван Степанович – гетман Левобережной Украины (1687–1708) и «обоих берегов Днепра» (1704–09). Происходил из украинской православной шляхты.

Родился 20(30) марта 1639 года в селе Мазепинцы, близ г. Белая Церковь.

Образование получил в Киево-Могилянской академии, знал лат., нем. и польск. языки.

В 1656, в отличие от большинства украинской старши́ны, которая поддержала Б. М. Хмельницкого в Освободительной войне украинского и белорусского народов 1648–54, Мазепа поступил на службу пажом ко двору польск. короля Яна II Казимира.

В 1663 участвовал в дипломатической подготовке польского похода на Левобережную Украину и тогда же из Варшавы был послан для вручения инсигний (знаки власти) гетману Правобережной Украины П. И. Тетере. Однако в 1666 Мазепа перешёл к восставшему против поляков гетману П. Д. Дорошенко и вместе с ним с 1669 служил Османской империи.

В 1674 попал в плен к запорожскому кошевому атаману И. Сирко, едва не был им убит, но спасся и стал служить гетману Левобережной Украины И. С. Самойловичу.

С 1682 генеральный есаул. Опираясь на поддержку кн. В. В. Голицына составил (вместе с В. Л. Кочубеем) донос на Самойловича во время первого Крымского похода 1687. В результате Самойлович был арестован (позднее сослан в Тобольск), а вместо него 25.7(4.8).1687 на раде во время остановки русских войск на р. Коломак Мазепа был избран гетманом Левобережной Украины. Дал присягу на имя царей Петра I и Ивана V Алексеевичей «быти… в вечном подданстве верно и постоянно». Тогда же пошёл на соглашение с правительством («Коломакские статьи»), формально усилив позиции царской власти на Гетманщине.

В 1689 одним из первых поддержал Петра I в его борьбе за власть с царевной Софьей Алексеевной.

В 1692–95 Мазепа разбил отряды самозваного гетмана Петрика (авантюриста, чьи претензии на гетманство поддерживал крымский хан), во время Азовских походов 1695–96 действовал в низовьях Днепра в составе войска Б. П. Шереметева, а в 1697–98 участвовал в походе под Очаков. По просьбе царя Петра I император Иосиф I пожаловал Мазепе титул князя Священной Рим. империи (1.9.1707; грамоту на титул Мазепа не получил, поскольку переданные им за грамоту деньги не дошли до императора).

Мазепа пользовался безграничным доверием Петра I, по своему усмотрению расходовал налоги, таможенные сборы с Гетманщины и войсковую казну. Чтобы заручиться поддержкой старшины, в 1701 ввёл для крестьян 2-дневную «панщину», в 1708 запретил им переход со своим наделом, закрепив за феодалами право собственности на крестьянскую землю. Вызвал недовольство рядового казачества и крестьянства, однако Пётр I игнорировал все регулярно составлявшиеся на Мазепу доносы и жалобы.

Мазепа получал также доходы (св. 200 тыс. руб. в год) с откупов на торговлю вином, табаком, дёгтем и др., от сборов с городовых (территориальных) полков Левобережной Украины, а с 1704, когда по указанию Петра I занял правый берег Днепра, – и с полков Правобережья. Стал одним из богатейших феодалов Европы. Ему принадлежали 5 волостей (с населением до 100 тыс. чел.) на Гетманщине, 2 – в Севском уезде, владения в Путивльском и Рыльском (центр – с. Ивановское) уездах (св. 20 тыс. крестьян).

Часть средств он направлял на церковное строительство (при участии Мазепы возведено или перестроено свыше 40 церковных строений – в Киево-Печерском, Братско-Богоявленском, Кирилловском, Михайловском Златоверхом монастырях и др.), делал значительные вклады в монастыри иконами, церковной утварью и колоколами. Финансировал Киево-Могилянскую академию и Черниговский коллегиум. Правительство ценило Мазепу как эксперта по делам Восточной Европы и Балканских стран, поручало ему (несмотря на формальный запрет иметь внешние сношения) вести дипломатическую переписку с Крымским ханством, Молдавией, Валахией, Речью Посполитой.

Во время Северной войны 1700-21 Мазепа обеспечивал содержание гарнизонов и фортификационной работы в крепостях Левобережной и Правобережной Украины, направлял отряды казаков на вспомогательные участки военных действий у Пскова, в Белоруссии, на Волыни и в Галиции.

Однако Мазепа и часть казацкой старшины негативно воспринимали эпизодические попытки российского командования привлечь их непосредственно к военным действиям. Считая, что Пётр I проиграет Северную войну, Мазепа в 1705–1707 вёл переговоры с польским королём Станиславом Лещинским (в 1707 награждён польским орденом Белого Орла) и шведским королём Карлом XII. О переговорах Петру I в феврале 1708 донёс генеральный судья В. Л. Кочубей, открыто конфликтовавший с гетманом из-за его намерения жениться на 16-летней дочери Кочубея. Однако Пётр I, расценив донос как клевету, арестовал Кочубея и выдал его Мазепе. Весной 1708 Мазепа заключил личное тайное соглашение с Карлом XII, а также предложил Лещинскому принять Гетманщину «как наследие своё», обязался разместить шведов на Северщине, собрать 20-тысячное войско, присоединить к нему донских казаков и даже калмыков и по первому призыву выступить на стороне шведов.

После того как российская армия контрударами у сёл Доброе и Раевка (близ Смоленска) заставила Карла XII отказаться от наступления на Москву и вынудила его в сентябре 1708 повернуть на Украину, положение Мазепы на Гетманщине резко осложнилось, т. к. большинство населения украинских земель было настроено против шведов, видя в них захватчиков и «еретиков». Мазепа получил приказ Петра I заградить путь шведам у р. Десна, но, чтобы не выступать в поход, симулировал предсмертную агонию. Узнав, что в его резиденцию, г. Батурин (ныне Черкасская обл., Украина), на помощь казакам идёт светлейший кн. А. Д. Меншиков с драгунскими полками, Мазепа 24.10 (4.11).1708 бежал к шведам, уведя за собой около 2 тысяч казаков под предлогом, что направит их против войска Карла XII (только за Десной, получив шведскую охрану, Мазепа предложил старшинам выступить перед казаками с речами о «свободе от царя»). При этом Мазепа, не исключая возможность гибели города, когда откроются его обман и предательство, вывез большое число своих богатств, а также бывшую казну И. М. Брюховецкого, Д. И. Многогрешного и Самойловича. Новым гетманом Левобережной Украины 7(18) нояб. стал И. И. Скоропадский, сторонникам Мазепы была объявлена амнистия на срок в 1 месяц.

В Троицком соборе г. Глухов 12(23) нояб. митрополит Киевский, Галицкий и Малые России Иоасаф (Круковский) в присутствии Петра I предал Мазепу анафеме. В манифестах Пётр I обличал его как предателя украинского народа, стремившегося отдать Украину под власть поляков. Мазепа в своих манифестах безуспешно призывал население к борьбе с царской властью.

Мазепа попытался получить прощение царя, обещая (его слова передал Д. П. Апостол) захватить в плен Карла XII и передать его Петру I, при этом Мазепа требовал гарантий своей безопасности, которые должны предоставить европейские державы.

Шведское командование, чтобы пресечь обратный переход Мазепы, ограничило свободу его передвижения. Во время Полтавской битвы 1709 Карл XII оставил казаков и Мазепу охранять обоз. Бегство из-под Полтавы через Дикое поле подорвало здоровье Мазепы, он заболел и вскоре, в ночь с 21.9(2.10) на 22.9(3.10).1709 года, умер в с. Варница, близ г. Бендеры. Был похоронен в монастыре Св. Георгия (Юра) в г. Галац (ныне Румыния), могила не сохранилась.

Награждён орденом Андрея Первозванного (1700; 2-й кавалер ордена), лишён его заочно в 1708; вместо него Пётр I распорядился отлить для Мазепы «монету» из серебра в 10 фунтов (по весу соответствовала 30 римским сребреникам – так называемая Медаль Иуды).

Большая российская энциклопедия

В начало

Матвеев Андрей Артамонович - окольничий, сподвижник Петра Великого, в 1699-1715 гг. его постоянный представитель за границей, один из первых русских мемуаристов, автор записок о дворе Людовика XIV.

Сын А. С. Матвеева и Е. Г. Хомутовой (по семейной легенде, происходила из шотландского рода) родился 15 [25] августа 1666 года.

Дед П. А. Румянцева-Задунайского.

Комнатный стольник царевича Петра Алексеевича (будущего императора Петра I) (1674 год).

Воспитывался при царском дворе в селе Преображенское. Владел латинским и греческим языками (обучался им у Н. Г. Спафария), а также польским, французским, немецким и нидерландским языками.

Вместе с отцом в 1676-1682 годах находился в ссылке.

В мае 1682 года по распоряжению царицы Н. К. Нарышкиной возвращён в Москву, во время стрелецкого восстания 1682 года избежал расправы стрельцов (в 1720-х годах составил «Описание…» восстания с кратким изложением событий 1683-1698 годов, впервые опубликовано в 1787 году, последнее издание в книге «Рождение империи», 1997 год).

Архангельский (двинской) воевода (1691-1693 годы), при Матвееве в селе Холмогоры перестроена крепость, Петром I заложен первый на Белом море военный корабль - «Святой апостол Павел». Окольничий (1692 год).

Полномочный министр (посол) в Нидерландах (1699-1712 годы) и в Священной Римской империи (1712-1715 годы), один из первых постоянных российских представителей за границей. Добился согласия Нидерландов на посредничество при заключении между Россией и Османской империей Константинопольского мира 1700 года.

В начале Северной войны 1700-1721 годов осуществлял тайные закупки нидерландского оружия и наём военных специалистов, одновременно пытался предотвратить оказание нидерландской и английской помощи Швеции (однако шведско-нидерландский союзный договор был возобновлён в 1703 году), собирал сведения о внутреннем устройстве и внешней политике европейских стран, о чём оперативно информировал Петра I и руководство Посольского приказа. Составил донесения о французских чинах (1705 год) и об английском дворе (1707 год), которые использованы при составлении Табели о рангах 1722 года.

В условиях войны за Испанское наследство 1700-1714 годов вёл секретные переговоры с Францией (1705-1706 годы) и с Великобританией (1707-1708 годы) о посредничестве этих государств в заключении русско-шведского мира.

Также Матвеев пытался заключить русско-французский торговый договор, добился свободного доступа российских торговых судов во французские порты (с 1706 года) и заручился расположением французского короля Людовика XIV, обещавшего установить с Россией «тесные отношения», как только «позволят обстоятельства».

От Великобритании Матвеев безуспешно добивался непризнания С. Лещинского королём Речи Посполитой.

В 1708 году по жалобе кредитора Матвеев был арестован в Лондоне, однако вскоре отпущен (оскорбление, нанесённое Матвееву, вызвало дипломатический конфликт, который был разрешён извинением английской королевы Анны).

По возвращении в Гаагу Матвеев, используя победу России в Полтавской битве 1709 года, добился признания Нидерландами Августа II Сильного королём Речи Посполитой, а также нейтрализовал антиросийские действия британских и нидерландских дипломатов, что ускорило заключение Копенгагенского союзного договора 1709 год и способствовало восстановлению Северного союза 1699-1721 годов.

Переговоры Матвеева в Вене в 1712 году о заключении оборонительного союзного договора России со Священной Римской империей против Османской империи успеха не имели.

Директор Школы математических и навигацких наук (1716-1719 годы), участвовал в переводе старших классов Школы из Москвы в Санкт-Петербург и создании на их базе Морской академии (её директор в 1716-1719 годах), организовал в Академии 1-й специальный класс для обучения геодезистов.

Сенатор (1717-1727 годы). Один из создателей Юстиц-коллегии (её 1-й президент в 1717-1722 годах), сторонник заимствования шведского опыта.

Активный участник проведения судебной реформы, автор (совместно с Петром I, вице-президентом Юстиц-коллегии Г. фон Бреверном и камер-советником Г. Фиком) проектов правил о порядке деятельности Юстиц-коллегии, устройства надворных и земских судов.

Член Верховного суда над царевичем Алексеем Петровичем (1718 год).

Глава Московской конторы Сената (1724-1726 годы).

В 1726-1727 годах Матвеев провёл 1-ю сенатскую ревизию в Московской губернии, которая вскрыла казнокрадство и неисполнение многими местными чиновниками указов Петра I и императрицы Екатерины I, решением Матвеева в Переславле-Залесском повешены служащие Камерирской конторы.

В июне 1727 года Матвеев получил отставку по собственному прошению.

Умер Андрей Артамонович 16 [27] сентября 1728 года.

Большая Российская Энциклопедия

В начало

Меншиков Александр Данилович — фаворит Петра I и Екатерины I, открывающий собой ряд русских временщиков XVIII столетия. Год его рождения в точности не известен: по одним известиям (Берхгольц), он родился в 1673 г., по другим (Голиков) — в 1670 г.

Не вполне выяснено и происхождение его: по словам одних, его отец был придворным конюхом, по словам других — капралом Петровской гвардии; существует также известие (позднейшее), что Меншиков в молодости продавал пироги на улицах Москвы и кормился этим промыслом.

Знакомство Петра с Меншиковым, как обыкновенно принимают, состоялось через посредство Лефорта, взявшего Меншикова к себе в услужение. Несомненно, то, что Меншиков служил в Преображенском полку с самого его учреждения, несколько лет исполнял обязанности денщика при Петре и приобрел его расположение, скоро перешедшее в тесную дружбу.

С 1697 г. Меншиков неразлучен с Петром: вместе с ним совершает Азовский поход, вместе отправляется за границу и возвращается оттуда, участвует в стрелецком розыске, исполняет важные поручения; его влияние начинает перевешивать даже влияние Лефорта.

После Нарвского сражения Меншиков вместе с царем участвовал в действиях русской армии в Ингрии, причем выказал большую храбрость и недюжинные военные таланты. После взятия в 1702 г. Нотебурга он был назначен комендантом этой крепости, затем губернатором вновь завоеванных областей; в его ведение в так называемую ижорскую канцелярию были переданы Петром многие общегосударственные доходы.

Талантливый и энергичный, Меншиков не останавливался ни перед чем ради удовлетворения возникавших вследствие войны нужд; его быстрые, решительные действия вполне соответствовали кипучей энергии царя; лишенный всякого, даже элементарного образования (он едва мог подписать свое имя), он пополнял этот недостаток природной сообразительностью, еще развившейся в том ответственном положении, какое ему пришлось занимать.

В 1705 г. Меншиков был вызван в Литву, где к этому времени сосредоточились военные действия, и здесь действовал сперва в качестве помощника фельдмаршала Огильви, начальствуя над кавалерией, а затем, с 1706 г., в качестве самостоятельного главнокомандующего. В том же году он одержал победу над шведским генералом Мардефельдом при Калише. Это была первая победа русских в правильной битве, и Меншиков был щедро одарен за нее.

Еще раньше, в 1702 г., он получил диплом на достоинство графа Римской империи; теперь он был возведен в сан князя Римской империи, а в 1707 г. Петр возвел его в достоинство светлейшего князя Ижорского.

Получив известие об измене Мазепы, Меншиков напал на Батурин, взял его приступом и жестоко разорил, перебив почти всех жителей. За Полтавскую битву Меншиков получил фельдмаршальское достоинство.

До 1714 года он принимал участие в походах русских войск за границу, в Курляндию, Померанию и Голштинию, а затем его деятельность сосредоточилась на вопросах внутреннего устройства государства, касаясь, благодаря его близости к царю, едва ли не всех важнейших государственных нужд. Наиболее усердным сотрудником Петра Меншиков являлся, однако, не столько в силу ясного сознания тех принципов, какими направлялась деятельность преобразователя, сколько в силу своекорыстных мотивов, и эти последние придали всей его фигуре особою окраску. «Полудержавный властелин», по выражению Пушкина, «дитя сердца» Петра, как называл его последний в своих письмах к нему, был страшным взяточником и казнокрадом и, несмотря на награды, в изобилии сыпавшиеся на него, увеличивал свое состояние всякими недозволенными средствами. Не довольствуясь взятками с просителей, он грабил за границей имения польской шляхты, закрепощал себе малороссийских казаков, отнимал земли у смежных с его имениями помещиков, наконец, обкрадывал казну на всевозможных подрядах.

В 1711 году Петр впервые узнал о подобных злоупотреблениях Меншикова, а три года спустя назначена была, по доносам Курбатова, особая следственная комиссия. С той поры и до конца царствования Петра I Меншиков почти не выходил из-под суда. Многочисленные следственные комиссии раскрывали грандиозные его злоупотребления, но их разоблачения только поколебали доверие и расположение Петра к Меншикову, не лишив последнего всецело влияния и власти. Помимо сохранявшейся еще у Петра привязанности к любимцу, помимо заступничества за него Екатерины, через него познакомившейся с Петром и питавшей теплое чувство к первому виновнику своего возвышения, здесь могли действовать и другие соображения: в лице Меншикова Петр дорожил одним из наиболее даровитых и преданных ему сотрудников. Как преданность царю, так и личные интересы Меншикова, тесно связанные с реформами, делали его врагом партии приверженцев старины. В такой роли выступил он, между прочим, и при столкновении Петра с сыном.

Многие из современников, вряд ли, впрочем, основательно, считали даже Меншикова главным виновником гибели Алексея Петровича. Как бы то ни было, злоупотребления Меншикова благополучно сходили ему с рук; отделываясь при их раскрытии денежными штрафами, он успешно топил своих врагов, в числе которых бывали порой и очень сильные люди, как, например, Шафиров.

При учреждении коллегий Меншиков был назначен в 1719 г. президентом военной коллегии. Лишь к концу царствования Петра, после того как известная Монсова история подорвала доверие царя к Екатерине, Меншиков, вновь уличенный в злоупотреблениях, подвергся серьезной опасности, но вскоре за тем последовавшая смерть Петра открыла ему дорогу к еще большей власти. Главный виновник возведения на престол Екатерины I, он сделался при этой слабой и неспособной государыне истинным правителем государства. Верховный совет, учрежденный отчасти вследствие желания других вельмож положить предел самовластию Меншикова, вскоре сделался простым орудием в его руках.

Чтобы упрочить свое положение, он попытался добиться с помощью русских штыков избрания на вакантный тогда престол курляндского герцогства, но попытка эта не увенчалась успехом. Тогда Меншиков принял другие меры к обеспечению себя на случай смерти Екатерины. Не рассчитывая на возможность устранить от престола сына Алексея Петровича, в пользу дочерей Петра и Екатерины, он заблаговременно перешел на сторону этого кандидата; по просьбе Меншикова, Екатерина дала свое согласие на брак малолетнего Петра Алексеевича с дочерью Меншикова Найденное после смерти Екатерины завещание (впоследствии оказавшееся подложным) объявляло наследником престола 12-летнего Петра и учреждало до его совершеннолетия регентство из обеих цесаревен, герцога голштинского и верховного тайного совета. Но герцог, по настоянию Меншикова, уехал в Голштинию вместе с Анной Петровной; действительным правителем государства остался Меншиков, обручивший императора со своей дочерью Марией и получивший звание генералиссимуса.

Самовластие Меншикова разгулялось теперь на просторе, обращаясь порой на самого императора; это его и погубило. Пытаясь примириться со старыми родами, он приблизил к Петру II Долгоруких, которые воспользовались этим, чтобы восстановить императора против Меншикова.

8 сентября 1727 г. Меншиков был арестован и на другой день последовал указ о ссылке его в Раненбург. Вслед за тем все его громадные богатства были конфискованы, а после того как в Москве найдено было подметное письмо в пользу Меншикова, он с женой, сыном и дочерьми был сослан в Березов, где и умер 12 ноября 1729 г.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

В начало

Граф (с 1730) Генрих Иоганн Фридрих Остерман, в России — Андре́й Ива́нович; — один из сподвижников Петра I, выходец из Вестфалии, фактически руководивший внешней политикой Российской империи в 1720-е и 1730-е годы. Придерживался политики союза со Священной Римской империей и стал одним из авторов союзного договора 1726 года. Занимал пост вице-канцлера и первого кабинет-министра. В 1740 году был произведён в чин генерал-адмирала, но после переворота 1741 года попал в опалу и был лишён чинов и титулов. Его сын граф Иван Андреевич Остерман стал канцлером.

Родился 30 мая [9 июня] 1686 года в семье пастора в Бохуме, в Вестфалии, учился в Йенском университете, но из-за дуэли должен был бежать в Амстердам, оттуда с адмиралом Крюйсом приехал в 1704 году в Россию.

Быстро выучившись русскому языку, Остерман приобрёл доверие Петра и в 1707 году был уже переводчиком посольского приказа, а в 1710 году — его секретарём.

В 1711 году Остерман, которого русские называли Андреем Ивановичем, сопровождал Петра в Прутском походе;

в 1713 году участвовал в переговорах со шведскими уполномоченными;

в 1721 году добился, вместе с Брюсом, заключения Ништадтского мира, за что был возведён в баронское достоинство.

Ему же принадлежит и заключение в 1723 году выгодного для России торгового договора с Персией, доставившего ему звание вице-президента коллегии иностранных дел.

В 1726 году стал инициатором заключения союза с Австрией. Он был постоянным советником Петра I и в делах внутреннего управления: по его указаниям составлена «табель о рангах», преобразована коллегия иностранных дел и сделано много других нововведений.

Пётр очень ценил своего соратника, пожаловал ему множество земель, в том числе село Красный Угол Рязанской губернии, ставшее родовым гнездом Остерманов.

С вступлением на престол Екатерины I Остерман, как сторонник императрицы и Меншикова, назначается вице-канцлером, главным начальником над почтами, президентом коммерц- коллегии и членом Верховного тайного совета.

Назначенный вице-канцлером, Андрей Иванович стал идейным вдохновителем и автором союза с Австрией. Будущее показало верность расчётов вице-канцлера[2], а русско-австрийский союз был заключён в Вене 26 июля (6 августа) 1726 года русским посланником Людвигом Ланчинским и принцем Евгением Савойским.

Выбранный в воспитатели Петра II, на которого, однако, мало имел влияния, он остался, после удаления Меншикова, во главе управления. Уклонившись в 1730 году, в силу своего иностранного происхождения и болезни ног, от участия в замыслах верховников и даже не подписавшись под «кондициями», Остерман примкнул к шляхетству, стал, вместе с Феофаном Прокоповичем, во главе партии, враждебной верховникам, и переписывался с Анной Иоанновной, давая ей советы.

С вступлением на престол Анны Иоанновны, наградившей Остермана графским достоинством (1730), для него открывается обширнейшее поприще деятельности. Будучи главным и единственным вершителем дел внешних, он являлся для Бирона и лучшим советником во всех серьёзных делах по внутреннему управлению. По мысли Остермана был учреждён кабинет министров, в котором вся инициатива принадлежала ему и его мнения почти всегда одерживали верх, так что Остерману всецело следует приписать тогдашние действия кабинета: сокращение дворянской службы, уменьшение податей, меры к развитию торговли, промышленности и грамотности, улучшение судебной и финансовой частей и многое другое. Им же были улажены вопросы голштинский и персидский и заключены торговые договоры с Англией и Голландией. Он был против разорительной войны с турками, закончившейся заключённым им Белградским миром.

При Анне Леопольдовне Остерман, сохраняя прежние звания и обязанности, был сделан генерал-адмиралом и после удаления Бирона оставался во главе правления. Через шпионов он знал о заговоре сторонников Елизаветы Петровны, но его предостережения были оставлены правительницей без внимания.

В 1732 году граф Андрей Иванович был назначен председателем учрежденной императрицей Анной Воинской морской комиссии. Комиссией была сформулирована первая военно-морская доктрина России, произведена реформа управления, введены новые штаты флота.

В августе 1732 года было принято решение о восстановлении закрытого в 1722 году Архангельского порта и военного кораблестроения на Соломбале. Соломбальская верфь стала второй основной строительной базой Балтийского флота[и начала работу в 1734 году.

Создание Архангельской верфи давало возможность быстро и оперативно развернуть строительство большого числа кораблей, используя местную лиственницу и экономя ограниченные ресурсы корабельного дуба. Архангельская верфь стала фактически главной судостроительной базой Балтийского флота. Наличие квалифицированной рабочей силы, меньшие сроки доставки леса и лучшая организация его заготовки привели к тому, что стоимость и сроки строительства кораблей в Архангельске были меньше, чем в Петербурге.

После воцарения Елизаветы Остерман был арестован и предан суду. Следственная комиссия взвела на него множество разных обвинений:

1. Подписав духовное завещание Екатерины I и присягнув исполнить его, он изменил присяге;

2. После смерти Петра II и Анны Иоанновны устранил Елизавету Петровну от престола;

3. Сочинил манифест о назначении наследником престола принца Иоанна Брауншвейгского;

4. Советовал Анне Леопольдовне выдать Елизавету Петровну замуж за иностранного «убогого» принца;

5. Раздавал государственные места чужестранцам и преследовал русских;

6. Делал Елизавете Петровне «разные оскорбления» и т. п.

"Граф Остерман, пораженный несчастием, заболел настолько опасно, что врачи не ручались за продолжение его жизни до произнесения приговора. Немецкий биограф его говорит: — «У него была рана на ноге, которая во время заключения, не без умысла с его стороны, или просто по неосмотрительности, доподлинно сказать не могу, до того разболелась, что перешла в раковидную, или скорее гангренозную, и все доктора решили, что ему жить недолго. Поднят был вопрос о том, чтобы из крепости его перенесть в Зимний дворец, где приложены были самыя заботливыя о нём попечения и уход. Императрица Елизавета приказала не только встретить его ласково и заботиться о его здоровьи, но, как говорят, сказала при этом: „что ей жаль так жестоко поступать с столь знаменитым старцем, но того требует справедливость“. Особая комиссия, назначенная для исследования преступлений сановников, состояла из пяти членов; то были: граф Ушаков, князь Трубецкой, генерал Левашов, князь Куракин и тайный советник Нарышкин».

Остерман был приговорён к колесованию.

День казни был назначен на 18 января 1742 года. К эшафоту, воздвигнутому на Васильевском острове, перед зданием двенадцати коллегий (на месте нынешняго биржеваго сквера), потянулся из крепости ряд простых крестьянских саней с государственными преступниками. Первым везли Остермана, в шубе, тёплом шлафроке и в колпаке; за ним Миних, который ради какого-то мелодраматическаго эффекта облачился в красный, военный плащ, в котором совершал походы в Данциг и к Очакову. Шесть тысяч гвардейских солдат и массы народа окружали эшафот. Остермана внесли на него на носилках и посадили на стул, потом сняли со старика колпак и парик. С развевающимися клочьями седых волос, морщась от боли в ногах, но совершенно спокойно, граф выслушал чтение приговора. Биографы удивляются его хладнокровию, но причиною таковому была, конечно, твёрдая уверенность в милосердии императрицы, которая в самую ночь восшествия своего на престол, пред иконою Спасителя, дала клятву никого не казнить смертию. Эта клятва, без сомнения, была небезызвест на Остерману. С тем же спокойствием он, снятый со стула и опущенный на колена на помост, положил голову на плаху. Палач оправил ворот сорочки, поднял топор и мгновенно отвёл его в сторону и опустил на помост при слове: прощение. Императрица заменила смертную казнь пожизненною ссылкою для всех осуждённых.

Императрица заменила казнь вечным заточением в Берёзове, где Остерман с женой прожил пять лет, никуда не выходя и никого не принимая, кроме пастора, и постоянно страдая от подагры. Умер 20 [31] мая 1747 года, в ссылке, погребён на Берёзовском погосте, могила сохранилась до настоящего времени.

По внешнему управлению Остерман строго следовал начертаниям Петра. В виду его «политики» действовать через других и за спиной других А. П. Волынский считал его за человека, «производящего себя дьявольскими каналами и не изъясняющего ничего прямо, а выговаривающего всё темными сторонами». Фридрих II в своих «Записках» характеризует его так: «искусный кормчий, он в эпоху переворотов самых бурных верной рукой управлял кормилом империи, являясь осторожным и отважным, смотря по обстоятельствам, и знал Россию, как Верней — человеческое тело».

По замечанию историка В. Н. Виноградова, граф Остерман принадлежал к тем иностранцам, для которых Россия стала не второй родиной, а единственной. Образованный, начитанный, обладающий острым аналитическим умом, Андрей Иванович сочетал в себе все достоинства и пороки века Просвещения. Он не брал взяток и отказывался даже от традиционных в то время подарков в честь заключения договоров. Одновременно, он был честолюбив, тщеславен, мстителен и всегда находился в центре придворных интриг.

По материалам Википедии

В начало

Посошков Иван Тихонович — известный русский экономист, один из тех самоучек-начетчиков московской церковной письменности, которые, крепко придерживаясь старых национальных начал, тем не менее, ясно понимали, что Россия должна идти вперед и что только в полном развитии ее сил заключается спасение.

Биографические сведения относительно Посошкова крайне скудны. Родился он в селе Покровском, близ Москвы, около 1670 г. В документах имя его встречается в первый раз по делу строителя Андреевского монастыря Аврамия, который подал Петру «тетради» о причинах недовольства в народе. По этому делу были привлечены к ответу, в числе «друзей и хлебоядцев давних», между прочими, и крестьяне «Ивашка да Ромашка П.». На этот раз Посошкову удалось выпутаться из дела.

Затем Посошков ведет деятельную жизнь пионера нарождающейся русской промышленности, а иногда занимает и официальное положение (у водочных дел). Он пытается делать изобретения по военной части, вообще много работает, пишет, успевает сделаться сравнительно состоятельным человеком, но видного положения среди сотрудников Петра не приобретает и умирает при Екатерине I, 1 февраля 1726 г., в Петропавловской крепости.

Причина ареста точно не выяснена, но, по-видимому, погибель Посошкова была вызвана именно сочинением его: «Книги о скудости и богатстве, сие есть изъявление, от чего приключается скудость, и от чего гобзовитое богатство умножается» — сочинением, составляющим главное основание его славы.

По силе языка, по массе затронутых вопросов, по богатству мысли сочинение это дает полное право назвать Посошкова первым русским экономистом. Многое из того, о чем говорил Посошков, составляло вопросы дня и так или иначе обсуждалось и другими современниками Петра; но для составления о том целого трактата, и притом при отсутствии знакомства хотя бы с начатками западно-европейской экономической науки, требовался недюжинный талант, сила которого становится еще более очевидной при сравнении книги Посошкова с бедными по мысли и по языку произведениями так называемых меркантильных теоретиков, особенно немецких.

Сочинение Посошкова не имеет узко экономического характера. Это целая программа переустройства русского государства, включающая и такие мероприятия, которые не получили осуществления и до настоящего времени. Посошков представляет собой оригинальное сочетание меркантильных идей с каноническими идеями Запада — сочетание тем более любопытное, что оно создалось вне всяких литературных западно-европейских влияний.

Посошков — прежде всего искатель христианской правды, а затем националист, сторонник демократической централизации на почве абсолютного монархического принципа. Вера в абсолютизм у него так велика, что даже деньги он находит возможным чеканить не сообразуясь с реальной стоимостью металла. Он мечтает и о том, что государство в состоянии установить «естественную, справедливую цену», причем рекомендует решить вопрос очень просто: «Буде кто взял цену не противонастоящия излишнюю, взять штрафу, да высечь батоги или плетьми, чтобы впредь так не делал».

Он сознает, что главным источником благосостояния является земля, но склонен придавать большое значение обилию денег, Он понимает, что удовлетворение одним фискальным целям не может служить основанием разумной государственной политики и что только на почве развития промышленности возможно процветание государства. Забота правительства должна быть направлена на развитие национальных производительных сил. В России много нетронутых естественных богатств; когда у нас разовьется самостоятельное производство предметов насущной необходимости, иностранцы будут к нам «ласковее, прежнюю свою гордость всю отложат и за нами станут гоняться».

Способы поощрения отечественной промышленности: тариф, организация складочных торговых мест, развитие цехового строя, привлечение иностранных мастеров для обучения русских, развитие в народе грамотности и пр. Посошков настаивает на урегулировании отношений помещиков к крестьянам, обосновывая свое мнение тем, что «крестьянам помещики не вековые владельцы, того ради не весьма их берегут, а прямой их владелец Всероссийский Самодержец».

Он скорбит о плохом возделывании земли, об истреблении лесов, о вреде разделов, настаивает на необходимости межевания, восстает против подушного налога: «Во исчислении душевном, — говорит он, — не чаю проку быти, понеже душа вещь неосязаемая и умом не постижимая, и цены не имущая; надлежит ценить вещи грунтованные», и притом так «казну собирать, чтобы и царства не разорять».

Он противник множественности налогов: «Многие вымышленники, хотя сборы пополнить вымыслили поземельные, подушные, хомутейные, банные, прикольные, с судов водяных, посаженные, мостовые, пчельные, кожные, покосовшинные и с подводчиков десятые и называют то собрание мелочными сборы: обаче ни теми поторжными сборы наполниться казна не может, токмо людям трубация великая: мелочной сбор мелок он и есть». По его мнению, следует установить единый «государственный правдивый сбор, иже с Христова воплощения уставленный, т. е. десятинный», да и с товара установить единую пошлину, «ибо и с вола едина кожа содирается». Относительно соли Посошков того мнения, что «вельми пригоже ей быть в свободном торгу».

Кроме того, Посошкову принадлежат «Завещание отеческое» — домострой XVII в. и «Зерцало суемудрия раскольнича», рассматривающее причины возникновения раскола.

А. Миклашевский.

В начало

Архиепископ Феофан — русский политический и духовный деятель, богослов, писатель, поэт, математик, философ, переводчик, публицист, универсальный ученый. Ректор Киевской академии (1710-1716) архиепископ Псковско-Великолукский и Нарвский (1718-1725), Великоновгородский (1725-1736); епископ Православной Российской церкви; с 25 июня 1725 года архиепископ Новгородский. С 25 января 1721 года — первый вице-президент Святейшего правительствующего синода (и по смерти Стефана Яворского — его фактический руководитель), с 15 июля 1726 года — первенствующий член Синода Православной Российской церкви; проповедник, сподвижник Петра I.

Родился в 1681 году в Киеве, в купеческой семье; образование получил в киево-могилянской академии. По окончании курса уехал в Рим, где, чтобы поступить в прославленную тогда иезуитскую коллегию святого Афанасия, должен был перейти в католицизм. Прослушав в этой коллегии полный курс, Феофан приобрел громадную начитанность в сочинениях богословских и философских, а также в древне классической литературе и своими выдающимися дарованиями обратил на себя внимание папы, но не пожелал остаться в Риме и в 1704 году возвратился в Киев.

Здесь, снова обратившись в православие, он стал преподавать в академии сначала пиитику, потом риторику, философию и, наконец, богословие, и по всем этим предметам составил руководства, очень замечательные для своего времени ясностью изложения и отсутствием схоластических приемов. Будучи преподавателем пиитики и удовлетворяя обычаю, требовавшему сочинения драматических представлений для школьной сцены, Феофан написал «трагедокомедию»: «Владимир», в которой, изображая победу христианства над язычеством и осмеивая жрецов, как поборников суеверия и невежества, выступил горячим защитником просвещения и сторонником начатой уже Петром Великим решительной борьбы со старыми русскими предрассудками. Восторженным панегиристом преобразовательных начинаний государя явился Феофа также и в своих проповедях, одна из них — по случаю Полтавской победы 1709 г. — была, по приказанию Петра, переведена на латинский язык самим автором.

В 1711 г. Феофан был вызван в царский лагерь во время турецкого похода, а по возвращении оттуда сделан игуменом Братского монастыря и ректором академии. Продолжая свою преподавательскую деятельность, он издал ряд популярных рассуждений, диалогов и проповедей о различных богословских вопросах. Все эти сочинения отличаются живым и остроумным изложением и стремлением к критическому анализу.

Феофан является заклятым противником всего католического в науке и жизни и поклонником новой европейской науки, созданной Баконом и Декартом; он решительно выступает с резким, принципиальным отрицанием всякого авторитета духовенства как учительского сословия, требуя свободного, критического отношения ко всем научным и жизненным вопросам и опровергая старую теорию о первенстве духовной власти над светской и вообще о первенстве духовенства над всеми прочими общественными классами. С такими взглядами на значение и положение духовенства в государстве Феофан естественно должен был сделаться сторонником сильной светской власти в ее стремлении к реформам церковным и государственным.

Петр Великий, узнав образ мыслей Феофана и убедившись в его выдающихся способностях, в 1716 г. вызвал его в Петербург. Здесь Феофан сначала выступил в качестве проповедника- публициста, разъясняя действия правительства и доказывая необходимость преобразований, а также осмеивая и сатирически обличая ее противников. Из этих проповедей особенно замечательны слово о царском путешествии за границу и «слово о власти и чести царской» (1718), посвященное доказательству необходимости для России неограниченного самодержавия, причем проповедник особенно вооружался на «богословов», полагавших, что власть духовная выше светской.

В 1718 г. Феофан сделан епископом псковским и с этого же времени становится главным помощником Петра Великого в делах духовного управления. Через его руки проходят, им составляются или, по крайней мере, редактируются все важнейшие законодательные акты по делам церкви; он пишет, по поручению царя, предисловия и толкования к переводам иностранных книг, учебники, богословские и политические трактаты и проч. Им составлен «Духовный регламент» (1720), написаны предисловие к Морскому уставу (1719) и «слово похвальное о флоте российском», краткое руководство для проповедников, «Объявление» о монашестве (1724), трактат о патриаршестве, «Первое учение отроком», рассуждения о браках с иноверцами, о крещении, о расколе, подробный комментарий к «Уставу о престолонаследии», — под заглавием: «Правда воли монаршей во определении наследника державы своей» и мн. др.

С 1720 г. Феофан был архиепископом новгородским и вскоре затем сделался первенствующим членом св. синода. В то время, как представители великорусской церковной партии и старшие иерархи из киевских ученых, руководителем которых был Стефан Яворский, в своих воззрениях на отношения светской власти к духовной, а также и в некоторых богословских вопросах, склонялись к католическому учению, Феофан стоял на точке зрения близкой к убеждениям протестантских богословов, среди которых он имел немало друзей и почитателей. Обладая ясным логическим умом и язвительным остроумием и выступая, притом, во всеоружии огромной эрудиции, он являлся в своей полемике очень опасным противником, — тем более, что его политические убеждения, основой которых была теория так называемого «просвещенного деспотизма», всецело разделялись государем. При таком положении дела многочисленные враги Феофана не имели возможности ему вредить.

После смерти Петра Великого обстоятельства изменились. Староцерковная партия подняла голову и направила свои удары на Феофана. Ему пришлось выдержать ожесточенную и опасную борьбу, отражая обвинения уже не столько богословского, сколько политического характера. Эта борьба могла бы кончиться для него неблагополучно, если бы ему не удалось искусно воспользоваться обстоятельствами вступления на престол императрицы Анны и стать во главе той партии «среднего чина людей», которые разрушили замыслы «верховников» подачей государыне известной челобитной о восстановлении самодержавия.

Благодаря своему деятельному участию в этом событии, Феофан вновь приобрел прочное положение при дворе и в синоде — и обрушился на своих старых врагов, полемику с которыми на этот раз повел уже не столько в литературе, сколько в застенках тайной канцелярии. Прежний горячий защитник реформы, действовавший во имя интересов просвещения, в котором он видел единственный залог блага России, теперь, при изменившихся условиях русской жизни, хотя и старается ограждать результаты реформы от посягательств реакции, но по существу своей роли официального проповедника-публициста обращается из деятеля прогрессивного в строгого консерватора и становится панегиристом, оправдывающим существующий порядок даже и в тех случаях, когда он противоречил его собственному идеалу.

Впрочем, и в эту тяжелую для него пору Феофан все-таки оставался человеком, высоко ценившим и, по возможности, отстаивавшим науку и просвещение. В лучших своих произведениях Феофан является представителем критически-обличительного направления. Исходя из понятий современного ему научного рационализма и протестантской теологии, он отрицательно относится к старым формам нашей церковной и общественной жизни, которые считает особенно благоприятствующими процветанию невежества или показной псевдо-учености, ханжества и суеверия; во имя выставленного им идеала просвещенного человека и сильного своим просвещением государства, он сатирически изображает современную ему русскую жизнь и в этом смысле может быть назван первым русским сатириком, первым представителем того направления, к которому впоследствии примкнули наши лучшие литературные силы.

Его влияние на Кантемира, сатиры которого нередко являются только перифразом проповедей Феофана, было чрезвычайно сильно; не подлежит также сомнению и влияние его на В. Н. Татищева, взгляды которого на русскую историю и современность вырабатывались, можно сказать, в школе Феофана.

Феофан умер 8 сентября 1736 г.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

В начало

Граф Савва Лукич Рагузинский-Владиславич — рагузский и русский негоциант, состоявший на русской дипломатической службе, православный. Возглавлял русское посольство в Китай, основал город Троицкосавск, ныне Кя́хта. Известен также как автор сочинений на экономические темы. Действительный статский советник.

Родился 16 января 1669 года. Род Владиславичей происходил из Герцеговины. Отец, Лука Владиславич, перебравшись в Дубровницкую республику, приобрел здесь земельные владения, но затем стал заниматься торговлей. В окрестностях Дубровника родился у него сын Савва.

Савва покинул Дубровник в юношеские годы, увлекшись торговлей во Франции, Испании и Венеции. По возвращении в турецкие владения Сава Владиславич обосновался в Стамбуле, где вошел в к онтакт с русскими послами. Он оказал огромную помощь в дипломатической деятельности и налаживании связей с дубровчанами.

С начала 1708 г. Рагузинский навсегда поселился в России. Богатый человек, владевший европейскими языками, вкусивший атмосферу Запада, располагавший широкими связями на Балканах и в столице Турции, как нельзя лучше, пришелся ко двору царя-реформатора.

В России Рагузинский занимался, прежде всего, торговлей. Еще в 1703 г. Петр I выдал ему жалованную грамоту на десять лет, которой предоставлялись право свободно торговать в России с уплатой пошлины наравне с русскими купцами, монополия на продажу в течение трех лет лисьего меха из Сибирского приказа, право ввозить в Россию и вывозить из нее товары через Азов, как и открывать в нем и других местах торговые дома и лавки. Грамотой повелевалось всем должностным лицам оказывать Рагузинскому всяческое содействие в его торговых делах. В 1705 г. Рагузинский выхлопотал новую жалованную грамоту, расширяющую права ввозить и вывозить товары не только через Азов, но и через украинские города, а также другими путями.

Главная торговая контора Рагузинского находилась на Украине в городе Нежине. Это был торговый центр богатых греческих купцов, которые сухим путем через Молдавию и Валахию везли в Россию предметы восточной роскоши и вывозили меха. Богатства Рагузинского прирастали благодаря монопольному положению на рынке и царским пожалованиям. Петр I всячески содействовал ему также с помощью заказов на поставку товаров для двора. Большие доходы Рагузинский получал от подрядов и откупов. Он поддерживал теснейшие деловые связи с казной, выполняя финансовые поручения правительства, занимался посредническими операциями. Рагузинский имел репутацию честного, обязательного и кредитоспособного коммерсанта в купеческом мире Западной Европы.

Деятельность Рагузинского далеко выходила за рамки хозяйственной сферы. Пользуясь широкими связями в Стамбуле, он следил за состоянием дел в Турции и делился своими наблюдениями с русскими высокопоставленными лицами.

В 1709 г. Рагузинский дважды встречался в Петром I, хотя и не состоял при армии во время Полтавского сражения. Царь отметил его заслуги, пожаловав тремя селами на Украине, конфискованными у сторонника Мазепы, и чином надворного советника. Так сербский мигрант стал полноправным российским дворянином.

Приближенный к Петру I, Рагузинский принял активное участие в Прутской кампании 1711 г. Как уже отмечалось, ему принадлежала идея царского обращения к христианским народам Балкан с призывом поддержать Россию в войне с Турцией. По указанию Петра I он находился в ставке командующего российскими войсками графа Б.П. Шереметева в качестве консультанта "для советов в тамошних делах". Рагузинский участвовал в важнейших военных советах на Пруте. Через него поддерживались контакты с сербскими граничарскими полковниками в Австрийской монархии, готовыми содействовать русской армии, с российским полковником М. Милорадовичем, возглавившим антиосманское движение на Юго-Западе Балкан.

В начале 1711 г. при посредничестве Рагузинского Петр I установил тайную связь с господарем Молдавии Д. Кантемиром, выразившим стремление быть в союзе с Россией. Проявлял готовность к этому и господарь Валахии Бранковяну. Рагузинский участвовал во встрече Кантемира с Шереметевым на Пруте. Он внес свой вклад в обмен подарками сторон, вручив Кантемиру 200 кошельков денег на первые расходы по набору молдавского войска и 300 кошельков для закупки рогатого скота для русской армии. Таким образом была оказана материальная поддержка русско-молдавскому союзу. В тревожные годы российско-турецких отношений, последовавших за Прутским миром, Рагузинский поддерживал связи с Кантакузинами, высокопоставленными лицами Валахии. Они, помимо всего, играли посредническую роль в сношениях России с сербами.

Рагузинский трезво оценивал ситуацию на юге и не был расположен к неоправданным жертвам. Когда в начале 1713 г. в Москву прибыли представители сербского движения во главе с Милорадовичем и канцлер Головкин в связи с новым объявлением Турцией войны России решил вернуть их на Балканы для возобновления борьбы, Рагузинский воспротивился этому. Он считал, что движение было уже обескровлено. Сенат счел его доводы убедительными. Рагузинский оказывал реальное влияние на балканскую политику российского правительства.

Петр I щедро отблагодарил Рагузинского за его напряженную деятельность во время Прутской кампании. В 1714 г. была продлена Жалованная грамота ему о свободе торговли в России еще на 100 лет.

В 1716-1717 гг. Рагузинский совершил поездку в Венецию, Далмацию и Дубровник. По его просьбе ему были выданы рекомендательные грамоты за подписью Петра I, в которых он именовался "иллирийским графом Владиславичем". Как уже вошло в практику, он и на этот раз совмещал свои торговые дела с правительственными поручениями. Рагузинский выступал торговым и финансовым агентом России, по заданию царя занимался организацией практики молодых русских дворян, проходивших в Венецианской республике морскую службу. В Венеции и Далмации он вербовал славян для российского флота. В 1717 г. во время поездки Петра 1 во Францию Рагузинский состоял в его свите.

В 1718-1722 гг. Рагузинский продолжил пребывание в Италии. Он посетил Рим, где вел переговоры с папой об установлении письменной связи между Россией и Ватиканом. В связи с расширением дворцового строительства в Петербурге в задачу Рагузинского входила также закупка мраморных статуй. На него была также возложена царем обязанность опекать русских гардемаринов, обучавшихся морской науке на галерах, а также живописцев Ивана и Романа Никитиных, находившихся во Флоренции. Хорошо владевший пером Владиславич-Рагузинский занимался также литературной деятельностью. Именно он в 1722 г. по поручению Петра I перевел на русский язык труд далматинского аббата Мавро Орбина "Славянское царство". Русская версия книги получила широкое распространение на славянском юге, оживляя сознание родства и целостности славян.

В петровское время Рагузинский много сделал для развития экономики России, организации специального образования молодого дворянства, строительства морского флота. Он внес вклад в укрепление торговых и дипломатических связей России с Европой, в налаживание отношений со славянскими народами Балкан. Он стоял у истоков балканской политики страны. Значительность фигуры Рагузинского не прошла мимо внимания А.С. Пушкина. Писатель изобразил его в кругу приближенных Петра I в неоконченном романе "Арап Петра Великого".

Но кульминационный период дипломатической деятельности Рагузинского был впереди и пришелся на ответственнейшую миссию в Азии. В 1725-1728 гг. он возглавлял русское посольство в Китае. Формально оно должно было сообщить китайскому императору о смерти Петра I и восшествии на российский престол Екатерины I, но в действительности его задачей было урегулирование торговых отношений и пограничных вопросов между Россией и Китаем. Дипломатическая деятельность Рагузинского в Китае была сродни подвигу.

Посольство во главе с Рагузинским в ранге чрезвычайного посланника и полномочного министра выехало из Москвы в октябре 1725 г. и добиралось до русско-китайской границы с караваном, казенным обозом в несколько десятков телег под начальством государственного комиссара, почти 10 месяцев. Русско-китайские переговоры в Бэйпине (Пекине), тянувшиеся полгода, были изнурительными. Китайские власти, чтобы добиться от русского посольства уступок, подвергали его членов грубому нажиму, угрозам, шантажу, чередуя откровенное давление с посулами и лестью. Состоялось 48 конференций с китайской стороной, на которых в жарких спорах обсуждалось 20 проектов. Рагузинский, твердо отстаивая интересы России, на заседании Высшего совета китайского двора заявил, что "Российская империя дружбы богдыхана желает, но и недружбы не очень боится, будучи готова к тому и другому". В 1727 г. посольство выехало из Бэйпина, но переговоры продолжились на границе.

Договор между Россией и Китаем был подписан в Нерчинске и ратифицирован в Кяхте 21 октября 1727 г. Согласно ему граница между Россией и Китаем в районе Монголии была установлена в соответствии с принципом uti possidetis (каждый владеет тем, чем владеет теперь). Российское правительство сохранило право отправки казенных караванов в Бэйпин. Кроме того, были установлены три пункта для пограничной торговли "меньшего купечества". Договор вводил систему особых паспортов для переезда из одного государства в другое. Кяхтинский договор стал важной вехой в истории отношений России и Китая. Вплоть до середины XIX в. он служил их юридической основой.

Главная роль в заключении Кяхтинского договора принадлежала Рагузинскому, который в стесненных обстоятельствах защищал и отстаивал интересы России. За заслуги на дипломатическом поприще он получил чин тайного советника и был пожалован орденом Александра Невского.

В ходе русско-китайских переговоров на границе Рагузинский занимался и другими важными делами. Находясь в Бурятии, он добился упорядочения отношений царской администрации и местного населения. В 1727 г. Рагузинский заложил город Кяхту, который вплоть до второй половины XIX в. был главным пунктом торговли между Россией и Китаем.

Миссия в Китае, результатом которой были важные дипломатические успехи, сопровождалась личными потерями в жизни Рагузинского. Дети его умерли, а молодая жена, бросив его, вернулась в Венецию. Наследником богатств Рагузинского согласно завещанию стал его племянник.

Верное служение России сербского мигранта Саввы Лукича Владиславича-Рагузинского сочеталось у него с сознанием сопричастности судьбам соплеменников. В период военного конфликта России и Турции он был одним из инициаторов плана освобождения угнетенного населения Балкан путем совместных действий российской армии и повстанцев на местах.

Умер 17 июня 1738 года в местечке Матокс, Санкт-Петербургской губернии.

В начало

Толстой Пётр Андреевич — граф, государственный деятель и дипломат, сподвижник Петра Великого, один из руководителей его секретной службы (Преображенского приказа и Тайной канцелярии), действительный тайный советник. Брат Ивана Андреевича Толстого.

Получив графское Российской империи достоинство, положил начало графской ветви рода Толстых. Его потомками в мужском колене являются писатели Алексей Константинович и Лев Николаевич Толстые, художник Фёдор Петрович Толстой и многие другие знаменитые деятели.

Петр Андреевич — сын окольничего Андрея Васильевича Толстого, родился в 1645 году.

Служил с 1682 г. при дворе стольником; 15 мая этого года, в день стрелецкого бунта, энергично действовал заодно с Милославскими и поднимал стрельцов, крича, что «Нарышкины задушили царевича Ивана». Падение царевны Софии заставило Толстого резко переменить фронт и перейти на сторону царя Петра, но последний долго относился к Толстому очень сдержанно; недоверчивость царя не поколебали и военные заслуги Толстого во 2-м Азовском походе (1696).

В 1697 г. царь посылал «волонтеров» в заграничное учение, и Толстой, будучи уже в зрелых годах, сам вызвался ехать туда для изучения морского дела. Два года, проведенных в Италии, сблизили Толстого с западноевропейской культурой.

В конце 1701 г. Толстой назначен был посланником в Константинополь, на пост важный, но трудный (во время осложнений 1710-1713 гг. Толстой дважды сидел в Семибашенном замке), к тому же отдалявший Толстого от двора.

Вернувшись в Россию в 1714 г., Толстой расположил к себе всесильного Меншикова и назначен был сенатором.

В 1715-1719 гг. Толсто исполнял разные дипломатические поручения по делам датским, английским и прусским.

В 1717 г. Толстой оказал царю важную услугу, навсегда упрочившую его положение: посланный в Неаполь, где в то время скрывался царевич Алексей со своей любовницей Евфросиньей, Толстой при содействии последней ловко обошел царевича и путем застращивания и ложных обещаний склонил его к возвращению в Россию.

За деятельное участие в следствии и суде над царевичем Толстой был награжден поместьями и поставлен во главе Тайной канцелярии, у которой в это время было особенно много работы вследствие толков и волнений, вызванных в народе судьбою царевича Алексея (1718). С этих пор Толстой становится одним из самых близких и доверенных лиц государя.

Дело царевича Алексея сблизило его с императрицей Екатериной, в день коронования которой он получил титул графа. После смерти Петра Толстой вместе с Меншиковым содействовал воцарению Екатерины; он знал, что успех другого кандидата, малолетнего Петра Алексеевича, положил бы конец его карьере. Однако ни высокое положение, занятое Толстым при дворе (он был одним из 6 членов вновь учрежденного Верховного тайного совета), ни доверие императрицы, ни изворотливость и опытность в интригах не уберегли Толстого от падения.

Долго действуя рука об руку с Меншиковым, Толстой разошелся с ним по вопросу о преемнике Екатерине. План австрийского посланника Рабутина возвести на престол сына царевича Алексея, женив его на дочери Меншикова, сделал последнего сторонником Петра; но Толстой, опасаясь, что воцарение Петра II будет грозить жизнью ему и всей его семье, стоял за возведение на престол одной из дочерей Петра Великого.

Меншиков пересилил, и 82-летний Толстой поплатился ссылкой в Соловецкий монастырь, где прожил недолго. Умер 17 февраля 1729 года.

Сохранился дневник заграничного путешествия Толстого в 1697-1699 гг., характерный образчик тех впечатлений, какие выносили русские люди Петровского времени из своего знакомства с Западной Европой. Кроме того, Толстой составил в 1706 г. обстоятельное описание Черного моря.

Е. Шмурло.

В начало

Шафиров Петр Павлович - барон (с 1710 г.), российский государственный деятель, дипломат.

Родился в 1669 году в еврейской семье. Отец Шафирова, Шая Сапсаев, во время русско-польской войны 1654-67 гг. шестилетним ребенком был взят в плен, крещен, позднее работал переводчиком в Посольском приказе.

Шафиров получил прекрасное по тому времени образование, знал в совершенстве польский, немецкий, голландский, французский, английский языки, впоследствии выучил турецкий.

С августа 1691 г. начал работать переводчиком в Посольском приказе, одновременно занимаясь переводами календарей на русский язык.

Участвовал в Великом посольстве русской дипломатической миссии в 1697–98 гг. в Западную Европу, во время которой обратил на себя внимание Петра I.

Участвовал в подготовке русско-датско-польского союза 1699 г. и русско-польского союза 1701 г. Шафиров сблизился с занимавшим пост канцлера Ф. Головиным (дочь Шафирова вышла замуж за сына канцлера).

С 1703 г. Шафиров — тайный секретарь при Ф. Головине,

с 1709 г. — вице-канцлер и управляющий почтами. Он присутствовал в царской ставке на поле боя во время Полтавской битвы (27 июня 1709 г.).

Шафиров первым в Российской империи получил титул барона (1710).

Во время Прутского похода (1711) был в ставке Петра I, командующего русской армией. После того, как русская армия была окружена во много раз превосходящими по численности турецкими войсками и осталась практически без продовольствия, Шафиров был послан для ведения переговоров о мире, имея при себе распоряжение Петра соглашаться на отдачу Турции Азова и других завоеваний России на юге, всего, что завоевала Россия в Северной войне с Швецией, кроме Петербурга, а также Пскова.

Шафиров сумел заключить Прутский мирный договор, по условиям которого Турции отходил Азов, Россия была обязана срыть крепости на юге, но сохранила все завоеванное в Северной войне.

В 1711–14 гг. в качестве посланника и одновременно заложника находился в Стамбуле. После того, как 31 октября 1712 г. Турция приняла решение объявить войну России, Шафиров вместе со всем штатом посольства был заключен в тюрьму.

В марте 1713 г. освобожден из тюрьмы и возглавил русскую делегацию на переговорах с Турцией.

13 июня 1713 г. был заключен Адрианопольский мирный договор, который в основном повторял Прутский договор и не дал развернуться военным действиям. Даже недоброжелательно относящийся к Шафирову советский историк Н. Молчанов в книге «Дипломатия Петра Первого» (М., 1984) писал о заключении договора: «Если верно, что дипломатия — это искусство возможного, то в данном случае наши дипломаты достигли невозможного». Шафиров сыграл большую роль в заключении союзных договоров с Польшей и Данией в 1715 г., с Пруссией и Францией в 1717 г., что во многом определило поражение шведов в войне.

С 1717 г. — вице-президент Коллегии иностранных дел, фактически руководил иностранной политикой России, подготовил важнейшие пункты будущего Ништадтского мира 1721 г., завершившего Северную войну (1700–1721).

В 1723 г. стал жертвой борьбы придворных группировок, состоявших из представителей старой и новой знати (из-за родственных связей Шафиров примыкал к старой знати). Был предан суду сенатской комиссии из 10 сенаторов по обвинению в казнокрадстве, буйном поведении в Сенате и в сокрытии своего еврейства, но этот пункт обвинения был снят. Был приговорен к смертной казни с лишением чинов, титулов и имения. Во время казни (топор опустился рядом с головой Шафирова) приговор был заменен ссылкой в Сибирь.

По пути в Сибирь ему было разрешено обосноваться в Нижнем Новгороде. После смерти Петра I (1725) императрица Екатерина вернула Шафирова из ссылки, ему была отдана большая часть конфискованного имущества.

В 1725–27 гг. Шафиров занимал пост президента Коммерц-коллегии. Ему же было поручено писать историю царствования Петра. Перу Шафирова принадлежит политический трактат, обосновывающий участие России в войне против Швеции, — «Рассуждение, какие законные причины его величество Петр Великий к начатию войны против Карла XII Шведского в 1700 году имел...» (1722), вышедший огромным по тому времени тиражом в 20 тыс. экземпляров и выдержавший несколько изданий.

С 1727 по 1730 гг. Шафиров находился в отставке, в 1730–32 гг. был послом в Персии, заключил Рештский договор России с Персией в 1732 г. о совместных военных действиях против Турции. В 1733–39 гг. был президентом Коммерц-коллегии.

Шафиров был одним из исполнителей реформ Петра I. Так, он образцово поставил почтовое ведомство, стал одним из первых мануфактурных фабрикантов России, пытался организовать в Москве шелкопрядильную фабрику, налаживал рыбный промысел в Белом море и добычу моржового, китового и трескового жира и экспорт китового уса в Европу. Шафиров активно участвовал в создании Духовного регламента — законодательного акта о реформе церковного управления. Конфискованная у Шафирова библиотека легла в основу будущей библиотеки Академии наук.

Шафиров никогда не забывал своего еврейского происхождения. По некоторым свидетельствам, в частной жизни семья Шафирова не употребляла в пищу свинину. На суде над Шафировым выяснилось, что семья сохраняла связи со своими некрещеными родственниками в Орше. Шафиров поддерживал связь и с евреями Запада. Известно, что он занимал для императора Петра большие средства у евреев-банкиров. В свою очередь, западноевропейские евреи через Шафирова запрашивали царя о возможности открыть торговые конторы в России.

Умер Петр Шефиров в 1739 году в Петербурге.

Жена Шафирова, Анна Степановна (Самойловна) Копьева, была еврейского происхождения. У них было пять дочерей и сын. Все дочери барона Шафирова вышли замуж за представителей первейших фамилий России — князя А. Гагарина, князя С. Долгорукова, графа Головина, князей В. Хованского и М. Салтыкова. Среди потомков Шафирова — премьер-министр граф С. Витте, теософ Елена Блаватская, поэт П. Вяземский, славянофил Ю. Самарин, княгиня Зинаида Юсупова и ее сын Ф. Юсупов, директор департамента полиции А. Лопухин, писатель А. Н. Толстой и многие другие.

У сына Шафирова, Исая (1699–1756), было восемь детей, но все его сыновья умерли в младенческом возрасте. Баронский род Шафировых угас.

Электронная еврейская энциклопедия

В начало

Шереметев Борис Петрович — русский воинский начальник (воевода) времени Северной войны, дипломат, один из первых русских генерал-фельдмаршалов (1701 год), граф (с 1706 года). Основатель рода "Шереметевых".

В 1706 году первым возведён в графское Российского царства достоинство.

Родился 25 апреля [5 мая] 1652 года в старинной боярской семье Шереметевых. Старший сын боярина П. В. Шереметева (умер в 1690 году) и его жены А. Ф. Волынской (умерла в 1684 году).

В 13 лет был назначен в комнатные стольники.

В 1681 году в должности воеводы и тамбовского наместника командовал войсками против османов и крымских татар.

В 1682 году получил боярский титул. Проявил себя на военном и дипломатическом поприщах.

В 1686 году участвовал в заключении «Вечного мира» в Москве с Польской Речью Посполитой, а затем был поставлен во главе посольства, отправленного в Варшаву для ратификации заключённого мира.

Вернувшись в Россию, с 1692 года Шереметев был в должности Белгородского воеводы, командовал войсками в Белгороде и Севске, отвечавшими за охрану от крымских набегов. Служба вдали от Москвы позволила Шереметеву не делать выбора во время борьбы между царевной Софьей и Петром I.

В 1695 году при первом Азовском походе Петра I командовал отдельным корпусом Русского войска действовавшим в низовьях Днепра, отвоевал у османов (турок) крепости (30 июля — Кызы-Кермень, 1 августа — Эски-Таван, 3 августа — Аслан-Кермен) и другие.

В 1697-1699 годах Шереметев совершил путешествие по Центральной, Западной и Южной Европе (был в Польше, Австрии, Италии, на острове Мальта, где его сопровождал Иоанн Пашковский), выполняя дипломатические поручения Петра I, стал кавалером Мальтийского ордена, после чего вернулся в Россию в немецком платье, вызвав тем восторженный приём царя.

С началом Северной войны со Швецией, командовал поместной конницей и участвовал в неудачном для русских Нарвском сражении (19 (30) ноября 1700 года). Несмотря на поражение, Петр прислал Шереметеву ободряющее письмо, произвел его в генерал-аншефы; ему подчинили «генеральства» (дивизии) взятых в плен генералов А. А. Вейде и А. М. Головина.

В кампании 1701 года основные силы шведской армии с Карлом XII ушли в Польшу, поэтому Пётр I имел возможность привести войска в порядок и пополнить их. В первой половине 1701 года Шереметев вел «малую войну»; в августе 1701 года в Россию из-под Риги вернулся вспомогательный корпус генерала А. И. Репнина.

2 октября 1701 года Петр I, посетив Псков, отдал приказ о «генеральном походе». 23 декабря 1701 года Шереметев во главе армии (по-старому называлась Большой полк) вступил в Шведскую Ливонию (Лифляндию), в сражении у Эрестфера близ Дерпта 29 декабря 1701 (9 января 1702) года нанёс поражение шведам генерала Шлиппенбаха, от которого они «долго необразумятца и не оправятца». За первую победу в войне получил чин генерал-фельдмаршала и орден Святого Андрея Первозванного (30 декабря 1701 (10 января 1702)).

В июле 1702 года предпринял новый поход в Лифляндию, 19 (30) июля нанёс новое поражение Шлиппенбаху при Гуммельсгофе, в августе 1702 года занял Мариенбург, где, кроме всего прочего, захватил Марту Скавронскую, которая вскоре оказалась в услужении у Меншикова, затем у царя Петра I и впоследствии стала императрицей под именем Екатерины I.

Осенью 1702 года возглавил осадную армию при взятии Нотебурга.

1 мая 1703 года в присутствии царя после недельной осады принудил к капитуляции Ниеншанц и завершил покорение Ингерманландии.

Летом 1704 года русская армия была разделена: большая часть войск была вверена принятому на русскую службу в чине генерал-фельдмаршал-лейтенанта Г. Б. Огильви, который осадил Нарву; Шереметев во главе отдельного корпуса (по-прежнему называемого Большой полк) осадил Дерпт. Когда осада Дерпта затянулась, под стены крепости прибыл царь Пётр, сделал выговор фельдмаршалу и сам возглавил новый штурм (13 (24) июля 1704 года), завершившийся успехом.

В феврале 1705 года Пётр I направил А. Д. Меншикова для инспекции действующей армии с сообщением, что отныне вся конница вверяется Б. П. Шереметеву, а пехота — Г. Б. Огильви (известие о том, что большая часть армии отныне выведена из его подчинения, «зело опечалила Шереметева»). Вскоре «лёгкий корпус» под началом Б. П. Шереметева потерпел поражение в Курляндии от шведского генерала Левенгаупта при Гемауэртгофе, причём сам Шереметев был ранен.

В конце 1705 года направлен Петром I в Астрахань для подавления мятежа. Высочайшим указом от 1706 года генерал-фельдмаршал Б. П. Шереметев был первым в России возведён, с нисходящим его потомством, в графское Российского царства достоинство; его сын Михаил Борисович Шереметев получил чин полковника Астраханского пехотного полка.

Летом 1706 года произошло очередное изменение в русском командовании: теперь возвращённый в действующую армию генерал-фельдмаршал Б. П. Шереметев возглавил пехоту, а генерал от кавалерии князь А. Д. Меншиков — кавалерию.

В кампании 1708 года не оказал помощи А. И. Репнину в несчастном сражении при Головчине, что стало одной из причин поражения.

В Полтавской битве (1709) формально возглавлял русскую армию (именно ему Пётр I, сделавший всё для обеспечения победы, на поле битвы вверил русскую армию), был щедро награждён поместьями.

В 1709-1710 годах командовал армией при осаде Риги.

В 1711 году командовал русской армией (в присутствии царя) в неудачном для русской армии Прутском походе, вынужден был подписать невыгодный мир, в залог которого оставил своего сына Михаила Шереметева (умер по возвращении на родину в 1714 году).

В 1712 году Шереметев заявил Петру I о своём желании постричься в монахи Киево-Печерской лавры, но царь заменил монастырь женитьбой на молодой красавице А. П. Салтыковой. С этого времени Шереметев прочно обосновался в Киеве, получив назначение быть главнокомандующим южной наблюдательной армии, и ездил в Петербург и Москву только с докладами о происходящем на Украине.

В 1715 году Шереметев поставлен командующим русским экспедиционным корпусом в Померании и Мекленбурге для совместных действий с прусским королём против шведов — дело для Шереметева ничем не примечательное. В 1717 году он возвратился в Москву и после тяжёлой болезни скончался.

В завещании Шереметев просил похоронить его в Киево-Печерской лавре, но Пётр I, решив создать пантеон в Санкт-Петербурге, приказал похоронить Шереметева на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры, заставив служить государству даже мёртвого сподвижника.

Жан-Никола де Бразе в своих записках упоминает Шереметева как человека, «не любившего иностранцев, какой бы нации ни были, и не подавшего им никакой помощи, нарочно для того, чтоб вводить их в ошибки и чтоб иметь случай упрекать его царское величество за привязанность его к иноземцам».

По материалам Википедии

В начало

Граф (с 1731) Ягужинский Павел Иванович — русский государственный деятель и дипломат, сподвижник Петра I, камергер (1712), обер-шталмейстер (1727), генерал-аншеф (1727), первый в русской истории генерал-прокурор (1722-1726, 1730-1735) Славился честностью и неподкупностью, что в первую очередь и ценил в нём Пётр Великий.

Родился в 1683 году в семье бедного литовского органиста. Около 1687 отец Ягужинского переехал в Москву; был сначала кистером и органистом при лютеранской церкви в Немецкой слободе, затем поступил на военную службу. Фельдмаршал Ф.А. Головин обратил внимание на юного Павла и приблизил к себе. Под его покровительством Ягужинский начал службу сначала пажем у Головина, а затем камер-пажем при дворе.

В 1701 Петр I зачислил Ягужинского в гвардию, в Преображенский полк. Знакомство с . А.Д. Меншиковым и внимание царя способствовали его продвижению по службе. Вскоре Ягужинский стал денщиком Петра I; перешел из лютеранства в православие. И в 1710 был уже камер-юнкером и капитаном Преображенского полка.

Около этого времени он женился на Анне Федоровне Хитрово и, получив за ней огромное приданое, сделался одним богатейших людей своего времени.

Ягужинский сопровождал Петра I в Прутском походе (в этом же году произведен в полковники, а в августе пожалован в генерал-адъютанты). Он сопровождал Петра и в Карлсблад, и в Торгау на свадьбу царевича Алексея.

В 1712 в числе немногих присутствовал на свадьбе Петра I с Мартой Скавронской (Екатериной I).

В 1712 вновь сопровождал Петра I за границу.

В 1714 отправлен Петром в Данию для поддержки аккредитованного там князя В.Л. Долгорукого с целью добиться совместных с Данией действий против Швеции. Однако эта миссия не увенчалась успехом. Чуть позже Ягужинский вел переговоры с прусским королем. Петр возлагал на Ягужинского различные важные обязанности, требующие смекалки и честности.

В 1718 на Ягужинского было возложено наблюдение за «скорейшим устройством президентами своих коллегий».

В 1719 вместе с Брюсом и Остерманом Ягужинский участвовал в работе Аландского конгресса.

В феврале 1720 послан с дипломатическим поручением в Вену, а в августе 1721 - на Ништадтский конгресс.

18.1.1722 Ягужинский был назначен генерал-прокурором Сената. В указе от 27 4.1722 «О должности генерал-прокурора» говорится: «И понеже сей чин - яко око наше и стряпчий о делах государственных, того ради надлежит верно поступать, ибо перво на нем взыскано будет». Наблюдательные иностранцы отмечали, что генерал-прокурор Ягужинский - второе после императора лицо в государстве по своей силе и значению. Ягужинский умел настоять на том, чтобы в прокуратуру попадали нужные ему люди - энергичные и волевые.

Петр неоднократно отмечал заслуги Ягужинского. В день коронации Екатерины I Ягужинский был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. После кончины Петра I Екатерина I хотя и благоволила к Ягужинскому, однако мало интересовалась делами прокуратуры.

На первое место выдвинулся Верховный тайный совет, образованный 8.2.1726. Ягужинский был вынужден лавировать между враждующими придворными группировками.

В августе 1726 он был назначен полномочным министром при польском сейме в Гродно. В январе 1730 принял участие в заговоре верховников, но затем известил императрицу Анну Ивановну о заговоре и дал ей совет отречься от кондиций, ограничивавших ее власть. По решению Верховного тайного совета Ягужинский был арестован, но вскоре освобожден.

Ягужинский назначен послом в Берлин. В инструкции говорилось, что назначение Ягужинского последовало именно потому, что императрица решила «иметь при дворе королевского величества Прусского ради лучшего предостережения высоких своих интересов знатную персону».

Однако в 1732 Ягужинского лишили должности обер-шталмейстера. Пребывание Ягужинского в Берлине носило скорее характер почетной ссылки.

В 1734 он стал усиленно хлопотать о возвращении в Россию.

19.11.1743 он получил разрешение вернуться.

28.4.1735 последовал именной указ о назначении Ягужинского в кабинет-министры. Одновременно ему возвратили должность обер-шталмейстера.

Здоровье Ягужинского было уже давно расшатано, причём не столько той напряженной жизнью и непомерной работой, которую он нес без отдыха много лет, сколько кутежами и всякими излишествами. При его 52-х годах и подагре ему следовало бы вести более скромный образ жизни. Но он не унимался, неизменно посещал балы и пирушки, где пил не отставая от других.

В январе 1736 года заболел лихорадкой, которая осложнялась приступами подагры, и в апреле того же года умер. Похоронен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры.