В начало

Гордон Пётр Иванович (англ. Patrick Gordon) - шотландский дворянин, генерал- майор, генерал-аншеф и контр-адмирал, второй из 5 сыновей Д. Гордона и Мэри Огилви.

Родился 31 марта 1635 в Охлухрисе (Абердиншир, Шотландия).

Ревностный католик (1-й католический храм в России воздвигнут благодаря его усилиям) и сторонник Стюартов, он, однако, провёл почти всю свою жизнь на службе чужим монархам: в 1655-1661 воевал в шведской, польской и австрийской армиях. «Успев за короткий срок получить десяток ран в боях и дуэлях, Гордон приобретает немалый воинский опыт. Он несколько раз попадает в плен и, по обыкновению наемных солдат тех времен, довольно легко переходит из шведского стана в польский и обратно.

В 1661 г. молодой офицер предлагает свою шпагу царю Алексею Михайловичу и появляется в Москве в чине майора пехоты. Царский посланник в Польше З. Ф. Леонтьев, который после долгих уговоров переманил его у австрийцев, едва ли мог предвидеть, какую услугу оказал отечеству, ибо тогда еще неприметному “шкотскому немцу” предстояло дважды сохранить престол своему воспитаннику - величайшему из русских государей.

Гордон, в свою очередь, не подозревал, что едет в неведомую Московию навсегда, а его первые впечатления о стране и ее обитателях оказались столь неблагоприятны, что он горько раскаивался в своем выборе. Впрочем, бесконечные войны с Речью Посполитой и Османской империей давали много возможностей отличиться.

К началу 1665 г. царь пожаловал Гордона в полковники, а год спустя отправил через него послание к королю Чарлзу II в Лондон, и там он смог проявить себя в качестве дипломата. Затем он несколько лет стоял со своим полком в южнорусских и украинских городах - Трубчевске, Брянске, Новом Осколе, Севске и Переяславе, которым часто угрожали казацкие мятежи и татарские набеги.

В 1669-1670 гг., получив отпуск, он посетил по личным делам родные края, где не был с юных лет, и стал почетным гражданином города Эбердина».

Способный и образованный, храбрый на поле боя, опытный инженер и военный администратор, честных правил, Гордон быстро выдвинулся среди других иноземцев, живших в России, и дослужился до самых высоких воинских чинов. Много лет провёл в Малороссии (1667- 1686), принимая участие в военном управлении края. Доблесть и боевое искусство Гордона ярко проявились в Чигиринских походах 1677-1678: после неудачной кампании 1677 летом 1678 «турки снова явились под Чигириным с более сильным войском и предприятие их увенчалось успехом. Город защищался так же храбро, как и в первый раз, гарнизон в нем был увеличен. Полковник Патрик Гордон… возобновил и исправил укрепления. Князь Василий Васильевич Голицын, во время первой осады стоявший с резервною армией в восточной стороне Днепра, после отступления турок снабдил крепость и военными снарядами. Но как неприятель не щадил народа, не прерывал почти приступов и мог во всякое время получать подкрепление, то выгоды были не на стороне русских. Притом случилось, что обер-коменда нт крепости окольничий Иван Иванович Ржевский был убит неприятельскою бомбою. Такое несчастие побудило русских оставить крепость. Турки, пользуясь тем, вошли в нее с другой стороны. Капитуляции не было, и в плен не взяли никого. При отступлении Гордон взорвал укрепления, и 40 тысяч турок взлетело на воздух. Это уничтожило все замыслы неприятеля, он отступил, и с тех пор Чигирин остался пустым местом. Вследствие этого еще при царе Феодоре Алексеевиче заключен был мир с турками и крымскими татарами…».

В начале 1684 фаворит правительницы Софьи Алексеевны боярин князь В. В. Голицын попросил Гордона составить для него обстоятельную записку по вопросу о войне с Крымом, и Гордон уже на следующий день представил ему свой «мемуар», написанный без особых «цензурных» стеснений, с большим свободомыслием и откровенностью.

Биограф Г. А. Брикнер отзывается об этой записке весьма одобрительно, полагая, что её обстоятельность и обширность «может служить доказательством того, что Гордон был в состоянии в самое короткое время изложить весьма ясно и отчетливо довольно сложные политические вопросы».

Гордон участвовал также в обоих Крымских походах (1687 и 1689).

В 1689, командуя Бутырским полком, поддержал Петра I и способствовал его победе над царевной Софьей, что поставило Гордона в близкие и дружеские отношения с царём. Он выступал в роли военного наставника молодого царя, разрабатывал планы потешных сражений, был активным их участником (главный военачальник Кожуховского похода) и стал одним из первых иностранных учителей и вдохновителей Петра на создание регулярной армии. Вместе с Петром ездил на Белое море (1694). Третий (после Ф. Лефорта и А. Головина) из генералов, командовавших русской армией при осаде Азова, Гордон был, по существу, руководителем всех осадных работ, и благодаря ему мощная турецкая крепость была взята (1696).

В 1698 под началом боярина и воеводы А. С. Шеина участвовал, тогда уже в чине генерал-поручика, в разгроме мятежных стрельцов под Воскресенским монастырём (Новый Иерусалим) на р. Истра, под Москвой. Был дважды женат и оба раза на голландках, живших в московской Немецкой слободе: 1) на Катарине Бокховен, от брака с которой оставил 2 дочерей: Кэтрин и Мэри, а также 2 сыновей: Джона и Джеймса; 2) на Элизабет Ронар, от которой имел 4 сыновей: Теодора (Фёдора), 2 Джорджей и Питера, а также дочь Дженет; все дети от 2-го брака, кроме Теодора, умерли в детстве.

«Даже те, кто полностью признавал достижения Патрика Гордона, порой отмечали, что он “служил в России, но не России”. Это верно лишь отчасти. Он в самом деле неустанно хлопотал о возвращении на родину и не желал умирать на чужбине, хотя московские власти удерживали его так упорно, будто считали совершенно незаменимым… Но не подлежит сомнению, что он честно и самоотверженно исполнял свой долг.

Один из его биографов справедливо заметил, что он готов был “каждую минуту жертвовать своею жизнью и жизнью других для России и ее военной чести”. Кроме того, его связывали самые близкие и доверительные отношения с Петром. Царь часто навещал своего верного генерала и не мог сдержать слез у его смертного одра.

29 ноября 1699 г. “глаза того, кто покинул Шотландию бедным одиноким странником, были закрыты рукою императора”. Похороны Гордона в основанной им церкви в Москве стали одной из самых торжественных церемоний петровского царствования. Личные качества Гордона, как и его заслуги, единодушно превозносились современниками, будь то западноевропейцы или русские. Вот свидетельство австрийского дипломата Иоганна Корба: “Благоразумие, зрелая рассудительность и предусмотрительная во всем заботливость украшали Гордона. Не гордясь своею известностью и отличаясь любезностью и приятностью обращения, Гордон особенно сумел привлечь на свою сторону московитов, по природе своей недоброжелательных к иностранцам и враждебно относящихся к их славе. Поэтому при возникновении внутренних смут его дом представлял безопасное и надежное убежище для самих туземцев. Часто величаемый Государем именем “Батюшки” (Patris), почитаемый боярами, чествуемый думными, любезный дворянам и любимый чернью - он снискал себе у всех такое уважение, на какое вряд ли мог бы объявлять притязание иноземец. Самому царю приписываются такие слова при погребении Гордона: “Я и государство лишились усердного, верного и храброго генерала. Когда б не Гордон, Москве было бы бедствие великое [очевидно, намек на стрелецкий бунт]. Я даю ему только горсть земли, а он дал мне целое пространство земли с Азовом”. А. К. Нартов, приводя эти слова, добавляет: “Сей чужестранец по сказанию тех, кои его лично знали, любим был не только Петром Великим, но и подданными его. Смерть его была сожалением всеобщим”».

Гордон оставил дневник, охватывающий всю его жизнь (окончен 31 декабря 1698) и написанный на английском языке Он дошёл до нас не полностью: 1667-1677 и 1678-1684 года утеряны.

Сочинение Гордона стало известным ещё в XVIII в. по извлечениям, опубликованным в разных изданиях.

Дневник Гордона - важный источник по русской истории конца XVII в. Не только очевидец, но чаще всего и участник описываемых событий, автор отличается точностью и большой объективностью; форма изложения сухая, документальная; обилие подробностей. Особенно много даёт труд Гордодна для истории войн с Турцией, описания военного устройства, личности Петра I, общественного и хозяйственного быта. По словам Н. Г. Устрялова, Дневник П. Гордона - это «сокровище неоцененное, материал по преимуществу исторический, не уступающий никакому акту в достоверности, исполненный множества любопытнейших подробностей!».

Владимир Богуславский «Славянская энциклопедия. XVII век»

В начало

Конрад Кленк — голландский купец, в 1675 посланный Генеральными штатами и принцем Оранским к царю Алексею Михайловичу для заключения оборонительного и наступательного союза.

Кленк прибыл в Москву в начале января 1676 года. В его свите было 53 человека, в том числе Ян Янсен Стрейс, писатель Адам Бесселс, сын Фредерика Койета, Бальтазар, который оставил интересное описание пребывания посольства в России: «Voyagie van den Heere K. v. Klenk».

Как послу от Голландских штатов, в первый раз был дан титул чрезвычайного и великого, так как в Московитяне особенно уважали титул «великий». На него было возложено поручение склонить московского государя к участию в союзе Голландии и Дании против Швеции, оказывающей помощь Франции. Посольство голландское в Москве было свидетелем важных событий: во время его пребывания здесь умер царь Алексей Михайлович, и на престол вступил Федор. Переговоры с чрезвычайным и великим послом затянулись, и он оставил Москву только 10 июня. Путешествие Кленка было описано в форме весьма обстоятельного дневника одним из свиты его.

В этом описании весьма важно известие относительно состава правительства при воцарении Федора.Голландский посол, опасаясь, чтобы перемены при дворе, после смерти царя Алексея Михайловича, не повредили успешному ходу переговоров, отправил нескольких лиц из своей свиты к Артамону Сергеевичу Матвееву выразить свое сожаление по поводу горестного собдытия.

11 Февраля (по новому стилю) посланцы Кленка явились к Артамону Сергеевичу, в квартире которого застали много людей очень печальных. Когда посланец Кленка начал речь, все, находившиеся в комнате, зарыдали. Матвеев благодарил посланцев, просил передать послу, что в управлении не произойдет ни каких существенных перемен, за исключением только того, что, по случаю несовершеннолетия его царского величества, будут управлять государством четверо из самых знатных бояр.

Вполне принять это известие было бы слишком смело, так как автор описания путешествия Кленка мог неверно передать то, что говорил А. С. Матвеев. Мы можем только предполагать, что Артамон Сергеевич Матвеев, боярин кн. Юрий Алексеевич Долгорукий, дворецкий и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово пользовалась тогда наибольшим влиянием в управлении.

Укажем еще на одно, имеющее значение для нашего исследования, известие. Автор его сообщает, что многие знатные русские «имеют в своих домах польских музыкантов, которые учат их играть на разных инструментах, а также обучают их пению». Это известие может служить дополнением к целому ряду других однородных с ним фактов, свидетельствующих о том значительном влиянии, которое оказывала польская цивилизация на русское общество в конце XVII в.

Замысловский Е.Е._"Царствование Федора Алексеевича"_1871

В начало

О Бернгарде-Леопольде-Франциске Таннере очень мало известно. Он был чех, родился в Праге. Судя по его сочинению, в бытность его в Польше и в России, он был еще молодым человеком, возможно, родился между 1650 и 1660 гг. В литературе упоминается о том, что Таннер, по-видимому, был иезуитом. По словам самого Таннера, он любил путешествовать и побывал в Италии и Германии до своей поездки в Польшу и Россию.

Воротясь в Польшу из Западной Европы, он задумал снова отправиться в чужие края, определенного плана, по-видимому, у него не было, средства его были весьма ограничены, а уехать хотелось. Он, кажется, нанялся к некому уезжавшему в Польшу канонику и в июне 1676 г. выехал с ним из Праги в Краков. Тут Таннер пробыл у него всего два месяца и поступил от него в дворню сына коронного мечника Белинского. С Белинским он уехал в Варшаву, где отец последнего отказался принять его в свиту. От нищеты спас его виленский кастелянин Котович, к которому Таннер поступил на службу.

На сейме 1677 г., проходившем в Вильно, было решено отправить посольства в Австрию, Турцию и Россию и поставлено оставаться в мире с этими государствами. Послами в Россию были определены Чарторыйский и Сапега. Сначала Таннер хотел ехать в Турцию, куда посольство отправлялось значительно раньше, нежели в Россию. Но по досадной случайности (был избит дворней князя Чарторыйского) не смог поехать. После выздоровления Таннер поступает в дворню князя Михаила Чарторыйского.

Посольство долго собиралось в путь и, наконец, выехало в феврале 1678 г., и только в начале апреля добралось до границ Московского государства. В Москве не очень-то спешили принимать послов, т.к. были недовольны приемом, оказанным в Польше русским послам Волынскому (1672) и Чаадаеву (1677). Чаадаеву не было встречи, корму и подвод не давали. Такой же прием хотело сделать польским послам и московское правительство.

Перейдя границу, поляки, не будучи встречены никем, начали грабить. Они были задержаны сначала смоленским воеводой под Смоленском, а затем под Вязьмой в ожидании пристава.

Наконец, 15 мая посольство торжественно въехало в Москву, а 20 мая предстало перед царем. Послы провели три месяца переговорах. Таннер в это время знакомился с Москвой, ее обитателями, особенно подружился он с немцами из Немецкой слободы. В Москве его приглашали на русскую службу ввиду того, что он знал пять языков: чешский, польский, немецкий, итальянский и латынь, — но он отказался.

Пребывание поляков в Москве не обошлось без эксцессов, поэтому по окончании переговоров посольству сейчас же было приказано покинуть Москву. 24 августа послы выехали, а в октябре уже были в Польше.

17 марта 1679 г. Таннер расстался с Чарторыйским и поступил к люблинскому воеводе, с которым и уехал в Варшаву. Служил у воеводы недолго. В это время из Варшавы в Вену уезжал цесарский посол граф Альтгейм. Таннер воспользовался этим случаем, чтобы вернуться на родину. В Прагу он вернулся 8 мая 1679 г., пробыв на чужбине около трех лет. Вероятно, он был жив еще в 1689 г., когда вышла его книга.

Бочкарев Н.В._"Московское государство 15-17 вв по сказаниям современников иностранцев"