Аввакум Петрович Кондратьев - лишенный сана протопоп города Юрьевца-Поволожского, вождь старообрядчества, автор знаменитого "Жития" и ряда других произведений

Родился 20 ноября 1620 года в селе Григорове под Нижним Новгородом в семье священника.

В 1638 женился на 14-летней Анастасии Марковне, которая на всю жизнь стала его верной спутницей и матерью восьми их детей.

В 1642 был рукоположен во диакона.

По Брокгаузу, "происходивший из бедной семьи, довольно начитанный, угрюмого и строгого нрава, Аввакум приобрел известность довольно рано как ревнитель православия, занимавшийся изгнанием бесов. Строгий к самому себе, он беспощадно преследовал всякое беззаконие и отступление от церковных правил, вследствие чего около 1651 г. должен был бежать от возмутившейся паствы в Москву".

В 1652 был возведен в протопопы, т. е. старшие священники.

В конце того же года начинает служить в Москве в Казанском соборе. В эти годы принимает участие в кружке «ревнителей благочестия», или «боголюбцев», который возглавлял царский духовник Стефан Вонифатьев. В этот же кружок входил нижегородский митрополит и будущий патриарх Никон. Единство взглядов протопопа Аввакума и Никона в этот период подчеркивает и тот факт, что подпись Аввакума стоит под челобитной царю с просьбой назначить Никона патриархом.

Аввакум, слывший ученым и лично известный царю, участвовал при патриархе Иосифе (+ 1652) в "книжном исправлении". Патриарх Никон заменил прежних московских справщиков, для которых греческие подлинники были недоступны, малороссийскими книжниками во главе с Арсением Греком. Никон и его справщики завели те "новшества", которые и послужили первою причиною возникновения раскола. Аввакум занял одно из первых мест в ряду ревнителей старины и был одной из первых жертв преследования, которому подверглись противники Никона.

Уже в сентябре 1653 г. его бросили в тюрьму и стали увещевать, но безуспешно. Аввакум был сослан в Тобольск. От более сурового наказания - расстрижения - его спасло лишь заступничество царя.

С 1656 по 1661 состоял при воеводе Афанасии Пашкове, посланном для завоевания "даурской земли", доходил до Нерчинска, до Шипки и до Амура, претерпевая не только все лишения тяжелого похода, но и жестокие преследования со стороны Пашкова, которого он обличал в разных неправдах.

Между тем Никон потерял всякое значение при дворе, и Аввакум возвращен был в Москву (1663). Первые месяцы возвращения его в Москву были временем большого личного торжества Аввакума; сам царь выказывал к нему необыкновенное расположение. Вскоре, однако, убедились, что Аввакум не личный враг Никона, а противник Церкви. Царь посоветовал ему через Родиона Стрешнева если уже не "соединиться", то по крайней мере молчать. Аввакум послушался, но не надолго. Вскоре он еще сильнее прежнего стал укорять и ругать архиереев, хулить 4-конечный крест, исправление символа веры, троеперстное сложение, партесное пение, отвергать возможность спасения по новоисправленным богослужебным книгам и послал даже челобитную царю, в которой просил низложения Никона и восстановления Иосифовских обрядов.

В 1664 г. Аввакум сослан был в Мезень, где он пробыл полтора года, продолжая свою фанатическую проповедь, поддерживая своих приверженцев, разбросанных по всей России, окружными посланиями, в которых именовал себя "рабом и посланником Иисуса Христа", "протосингелом российския церкви".

В 1666 г. Аввакум привезен был в Москву, где его 13 мая после тщетных увещаний на соборе, собравшемся для суда над Никоном, расстригли и анафематствовали в Успенском соборе за обедней, в ответ на что Аввакум тут же возгласил анафему архиереям. И после этого не отказывались еще от мысли переубедить Аввакума, расстрижение которого было встречено большим неудовольствием и в народе, и во многих боярских домах, и даже при дворе, где у ходатайствовавшей за Аввакума царицы было в день расстрижения его "великое нестроение" с царем. Вновь происходили увещания Аввакума уже пред лицом восточных патриархов в Чудове монастыре, но Аввакум твердо стоял на своем. Сообщников его в это время казнили.

Аввакум был только наказан кнутом и сослан в Пустозерск (1667). Ему даже не вырезали языка, как Лазарю и Епифанию, с которыми он и Никифор, протопоп симбирский, был сослан в Пустозерск. 14 лет просидел Аввакум на хлебе и воде в земляной тюрьме в Пустозерске, неустанно продолжая свою проповедь, рассылая грамоты и окружные послания. Наконец дерзкое письмо его к царю Феодору Алексеевичу, в котором он поносил царя Алексея Михайловича и ругал патриарха Иоакима, решило участь Аввакума и троих его товарищей. 14 апреля 1682 года они были сожжены в срубе в Пустозерске.

Старообрядцы считают Аввакум мучеником и имеют иконы его. В сфере раскола Аввакум действовал не только примером непреклонности убеждения; он - и один из наиболее выдающихся расколоучителей.

Аввакуму приписывают 43 сочинения, из которых 37, в том числе и автобиография его ("Житие"), напечатанных Н. Субботиным в "Материалах для истории раскола" (т. I и V).

Вероучительные взгляды Аввакума сводятся к отрицанию Никоновских "новшеств", которые он ставит в связь с "римской блудней", т. е. с латинством. Кроме того, Аввакум в Святой Троице различал три сущности или существа, что и дало первым обличителям раскола повод говорить об особой секте "аввакумовщины". Однако взгляды Аввакума на св. Троицу не были приняты раскольниками в основной массе.

В начало

Борятинский Юрий Никитич — князь, стольник (с 1663) и воевода, затем окольничий и боярин, младший из 2 сыновей кн. Н. П. Борятинского от брака с некой Афимьей (Евфимией).

С 1642 служил сначала головой, затем воеводой в разных полках и городах.

В 1653 направлен с посольством в Литву.

В 1655 под г. Борисов разбил литовские войска и в том же году вместе с воеводой кн. С. А. Урусовым (у которого он был 2-м воеводой) одержал победу над поляками под Верховичами и вышел к Вильно.

В 1658 отправлен в Киев, где с боярином В. Б. Шереметевым командовал войсками, расположенными в Малороссии, показав себя храбрым и деятельным полководцем.

В 1660, после отъезда Шереметева из Киева, остался в нём 1-м воеводой. Тогда же отказался признать условия соглашения с Речью Посполитой, заключённого Шереметевым, не стал выводить подчинённые ему полки из Переяславля и Чернигова и тем самым сорвал это соглашение.

В 1664 отобрал у поляков Брянск. Сохранилась «наказная память» от 14 июля 1666, посланная в Белгород из Разрядного приказа, где Борятинскому указывалось, как действовать в отношении беглых, находившихся на Дону менее 6 лет. Имеется ещё «наказная пямять» из того же приказа для Борятинского, в которой сообщается о самовольстве донских казаков, составлявших станицу Е. Якимова, посланную атаманом В. Усом в Москву к царю с просьбой послать его отряд на войну против поляков.

Вина казаков заключалась в том, что, по словам царской грамоты (которой казакам строго предписывалось оставить центральные уезды и вернуться на Дон), они «своровали с его государевой грамотой на Воронеж скоро не поспешили» и «не дождався его государева указу с Воронежа пошли в Тульский уезд без указу, самовольством».

Несмотря на мирный характер похода казаков с Дона к Москве, царь Алексей Михайлович не пошёл им навстречу. Он не только потребовал, чтобы казаки вернулись, но и повелел изъять беглых служилых людей, холопов и крестьян, примкнувших к отряду В. Уса во время перехода от Воронежа к Туле, а заодно и тех участников похода, которые бежали от своих владельцев после 1661. Для этого правительство разработало целую систему мероприятий. Если казаки выдадут беглых и двинутся к Дону, оно предписывало Борятинскому «послать с ними провожатых из начальных людей из салдат, скольких человек пригож», и зорко следить, «чтобы какова дурна не учинилось». Если же донские казаки не будут выполнять требования правительства, «к воеводе на Тулу не поедут или с того места к Воронежу вскоре не пойдут и беглецов, служилых людей и боярских холопей и крестьян за 6 лет или меньше... не отдадут», то Борятинский должен был вызвать к Туле из Каширы, Крапивны, Дедилова и других ближайших городов дворян с их людьми, «сказать им про непослушани е и упорство донских казаков» и призвать этих дворян над казаками промысл чинить боем».

В 1667 в Малороссии гетманом был И. Брюховецкий, у которого были сложные взаимоотношения как с запорожцами, так и с Москвой. Казаки доносили царю, что гетман водит дружбу с турками и поляками, а Брюховецкий, в свою очередь, жаловался на запорожцев, что те бунтуют против него: «В Москве, конечно, понимали, если не более Брюховецкого, то не менее его, к чему могло привести брожение в Запорожье, и поэтому поспешили “отпустить” вины запорожцев, чем думали вполне успокоить их.

Июня 26 дня царь послал указ на имя гетмана Брюховецкого и, изъясняя в нем все поступки запорожцев “ослеплением и неискусностью ума”, отпускал им их вину, а для успокоения самого гетмана велел белгородскому воеводе князю Юрию Борятинскому послать на Украйну ратных людей».

В 1668 Борятинский был пожалован в окольничие за победу над татарами под Рязанью.

В 1670-1671 принял активное участие в подавлении восстания под руководством С. Разина. Во время военных столкновений царских войск с повстанцами на Волге симбирский воевода И. Б. Милославский хорошо укрепил стены своей крепости и сосредоточил в ней большое количество боеприпасов и продовольствия. Однако, сознавая недостаточность имевшихся у него сил и опасаясь предательства горожан, воевода настойчиво просил правительствово прислать ему в помощь войска из Казани во главе с кн. П. С. Урусовым и из Саранска во главе с Борятинским. Крупный отряд последнего подошёл к Симбирску 31 августа 1670, за несколько дней до подхода главных сил Разина. В то же время основные карательные силы кн. Урусова не смогли пробиться к городу. Поэтому на первых порах под Симбирском сложилось благоприятное для разинцев соотношение сил, которым атаман и поспешил воспользоваться.

6 сентября восставшие пошли на штурм. В городе началось восстание. Жители впустили повстанцев в острог и вместе с казаками «почели сечь людей боярских, хто тут был». Борятинский потерпел поражение и вынужден был отойти к крепости Тетюши, потеряв обоз, суда и лошадей. Несмотря на столь значительный успех, полной победы разинцам достичь не удалось. Воевода Милославский сумел избежать разгрома и заперся в кремле.

войско восставших вынуждено было остановиться и попыталось взять кремль, боясь оставлять у себя в тылу 5-тыс. хорошо вооружённый гарнизон. С ходу сделать этого не удалось, и началась осада крепости, что существенно замедлило дальнейшее развитие крестьянской войны в Среднем Поволжье.

В течение сентября восставшие предприняли 4 приступа кремля. Тщательно подготовленная к обороне цитадель выдержала атаки 20-тыс. разинского воинства, однако осаждённые оказались в крайне тяжёлом положении. Поэтому уже 15 сентября Борятинский поспешил из-под Казани на выручку симбирскому гарнизону.

1 октября, преодолевая упорное сопротивление восставших, воевода подошёл к Симбирску, тем самым сразу же изменив соотношение сил в пользу правительств. войск. Однако и в этих условиях Разин, стремясь не дать соединиться Милославскому и Борятинскому, самоотверженно напал на отряд Борятинского, стоявший на р. Свияга в 2 верстах от города. Лучшую часть разинского войска составляли конные донские казаки. Донская конница обрушилась на боевые порядки Борятинского и смяла его конницу, но царская артиллерия и ружейный огонь пехоты нанесли повстанцам очень большой урон.

Разин сражался в первых рядах своей армии и был «рублен саблею, и застрелен ис пишали в ногу». Его едва не захватил в плен алатырский дворянин С. Степанов, однако повстанцы отбили атамана. Разницы вынуждены были отступить в город, за стены острога, и к вечеру 1 октября они оказались в Симбирске в тяжёлом положении — между гарнизоном Милославского, сидевшим в Кремле, и полками Борятинского, стоявшими за стенами острога.

Даже в этой, казалось, безвыходной обстановке атаманы попытались в ночь на 3 октября организовать последний штурм кремля. Однако силы были слишком неравны. К тому же этой ночью очень решительно действовал Борятинский, пославший в обход разинцев полковника А. Чубарова.

Атаманы поняли, что нависла угроза потерять стоявшие на Волге струги и оказаться окружёнными. В такой критической ситуации ближайшие к Разину казаки перенесли раненого на его струг и в ночь на 4 октября потерявшего сознание атамана отправили вниз по Волге.

За эту победу Борятинский был пожалован в бояре (1671). После этого находился на дворцовой службе.

В 1682 подписался под соборным постановлением об уничтожении местничества.

Умер в 1685, оставив 2 сыновей: Фёдора и Юрия.

Богуславский В.В._«Славянская энциклопедия: XVII век»

В начало

Бутурлин, Федор Васильевич — окольничий и воевода.

В 1608 г. участвовал в чине свадьбы царя Василия Шуйского с княжной Буйносовой.

В 1617 г. был в походе против поляков, прислан был от воевод с уведомлением об успешных действиях и в награду за доброе известие получил серебряный ковш, сорок соболей и кармазинную камку.

В 1627 г. Бутурлин назначен воеводой в Ливны, где в 1628 г. отражал крымских татар, послав ратных людей, которые рубили неприятеля "на речке на Фошне, меж Ливен и Курска" и прогнали его из московских пределов. За это Бутурлину пожалованы: кубок, соболья шуба в 76 рублей и придача к окладу.

В 1628 г., во время войны с Польшей, Бутурлин был послан из Северской земли, где он тогда находился, под Смоленск, на помощь боярину Шеину.

В 1637 г. был он воеводой в Торопце.

В 1638 г. ему было поручено осматривать засеки на южной границе Московского государства и описывать Оку от Серпухова до Рязани, после чего он был воеводой сперва в Крапивне, а потом в Одоеве.

24 марта 1639 г. он послан вторым воеводой в Казань.

10 января 1642 г. поехал воеводой в Мценск.

В 1643-1646 гг. Бутурлин был вторым судьей в приказе новой чети.

1 марта 1646 г. послан воеводой в Венев, где пробыл до 5 октября.

В 1648 г. он участвовал в чине свадьбы царя Алексея Михайловича с Милославской.

8 сентября 1649 г. пожалован в окольничие.

В 1650 г. послан на воеводство на Двину и пробыл там по 1652 г.

В 1653 г. он был воеводой в Яблонове, в 1654 г. — в Путивле.

30 ноября 1654 г. Бутурлин, вместе с Б. В. Шереметевым, был поставлен во главе войска, находившегося у Белой Церкви, и здесь, вместе с войсками гетмана Хмельницкого, отбивался от соединенных войск поляков и крымских татар.

16 марта 1655 г. он отозван в Москву и 29 апреля получил в награду за свою службу атласную шубу, кубок, придачу к окладу. На время похода царя против шведов он был оставлен третьим "Москву ведать".

19 апреля 1657 г. он был послан в Чигирин к Богдану Хмельницкому с важным дипломатическим поручением: побудить гетмана прекратить переговоры со шведским, венгерским, молдавским и волошским государями, начатые Хмельницким из боязни, что царь вернет Малороссию полякам, уладить неудовольствия, возникшие между гетманом и московским правительством из-за несогласных действий во время последней войны с Польшей, и выполнить несколько других более мелких поручений.

Бутурлин застал Хмельницкого уже на смертном одре, однако успел успокоить его относительно намерений царя Алексея, узнал положение дел в Малороссии и в августе был уже в Москве.

19 августа того же года Бутурлин был послан на воеводство в Казань, пробыл там 1658 и 1659 гг., а в июне 1660 г. был назначен воеводой в Венев, откуда 17 января 1661 г. отпущен в Москву, где пробыл на почетной придворной службе до 14 мая 1662 г., когда был отправлен на воеводство в Путивль, где и упоминается до начала 1665 г.

Русский биографический словарь А. А. Половцова

В начало

Долгоруков Юрий Алексеевич - князь, московский боярин и воевода, начальник стрельцов.

Родился в начале XVII ст. Начав службу в 1627 г. стольником, Долгоруков в 1643 г. был воеводой в Веневе, а в 1646 г. воеводою в Путивле.

В 1648 г. он был пожалован в бояре и участвовал в составлении нового уложения. С этого времени замечается особеная близость Долгорукова к царю Алексею Михайловичу, который поручал ему самые ответственные посты: первого судьи в пушкарском приказе и в приказе сыскных дел.

В 1654 г., с началом военных действий против Польши, Долгоруков отправился в Брянск, собрал там ратных людей и двинулся в Польшу, где и принял участие во взятии Мстислава и Шклова.

Почти 12 лет продолжалась борьба с Польшей, и в течение их Долгоруков всё время доблестно сражался, командуя с 1658 г. всем московским войском.

11 окт. 1659 г. Долгоруков разбил под Вильной гетмана Гонсевского и взял его в плен.

В 1661 г. он выдержал 3-дневный бой у Могилева против соединенных сил Сапеги, Чарнецкого, Паца и Полубенского и нанес им поражение.

По заключении мира с Польшей Долгоруков получил звание первого судьи казенного приказа и казенного двора.

В 1670 г., когда вспыхнул бунт Стеньки Разина, Долгоруков был назначен командовать московскими войсками, действовавшими в окрестностях Арзамаса и Нижнего Новгорода. Разбив Разина под Симбирском, Долгоруков потушил мятеж решительными мерами и восстановил порядок в Поволжье.

Последние годы царствования Алексея Михайловича Долгоруков провел в Москве и приобрел господствующее влияние среди вельмож, окружавших Царя.

29 января 1676 г. Алексей Михайлович умер и оставил престол Царевичу Феодору, поручив опекунство над неопытным в государственных делах Царем Долгорукова. Но последний был слишком стар, чтобы взяться за управление государством, и уступил поэтому свое влияние сыну Михаилу.

Удалившись на покой, Долгоруков оставил себе внешний почет и получил звание Новгородского наместника и первого судьи Смоленского, начальника хлебного и стрелецкого приказов, поручив управление над ними своему сыну.

В управлении стрелецким приказом Долгоруков допустил большие злоупотребления, которые привели к полному упадку дисциплины и были одной из причин стрелецкого бунтов в начале царствования Петра Великого.

Когда был убит стрельцами 15 мая 1682 г. его сын Михаил, Долгоруков, утешая жену покойного, имел неосторожность сказать: "Не плачь, дочь. Щуку злодеи съели, да зубы остались целы! Всем им быть на плахе!" Стрельцы, услышав эти слова, подвергли старика истязаниям и, умертвив его, выбросили труп на лобное место.

Военная энциклопедия (Сытин, 1911—1915)

В начало

Котошихин, Григорий Карпович — подьячий Посольского приказа, писатель, казнен в Стокгольме в 1667 г.

Год рождения не известен; по-видимому, Григорий Котошихин еще не служил при царе Михаиле Федоровиче; с другой стороны видно, что в1658 г. он был уже не совсем молодым человеком; поэтому, год его рождения, вероятно, близок к 1630 г.; отец его служил казначеем в одном из московских монастырей.

Сведений о том, где и чему учился Гр. Котошихин, не имеется; вероятно, обучение его ограничилось изучением грамоты, а все свои сведения, которыми обладал Котошихин впоследствии, он приобрел уже за время службы.

Около 1645 г. Котошихин поступил писцом в Посольский приказ; по-видимому, незадолго до 1658 г. или в этом году произведен в подьячие.

В 1658 г. Котошихин состоял при русском посольстве, которое вело переговоры со шведским в Валлисари, близ Нарвы, и затем в переговорах в Пюхестекулэ.

В 1659-1660 гг. он находился при русском посольстве в Дерпте; в апреле 1660 г. он подвергся наказанию за описку в царском титуле в одной из грамот; но это не имело никакого неблагоприятного влияния на его службу.

В том же году Котошихин дважды ездил из Дерпта в Ревель, с грамотой к находившемуся там шведскому посольству, 9 октября и 11 декабря. После заключения — 21 июня 1661 г. — Кардисского мира Котошихин, присутствовавший при его заключении, вернулся в Москву; в это время он был уже женат. Без него в Москве отец его был обвинен в растрате монастырской суммы, суммы совершенно ничтожной, да, по словам Котошихина, и несправедливо; но дом и все имущество Котошихиных были отобраны за эту растрату.

Осенью того же года Котошихин был отправлен в Стокгольм с письмом царя к шведскому королю; прибыв в Стокгольм около 20 сентября, Котошихин вскоре же был отпущен обратно; за посылку эту он получил в Стокгольме обычные в подобных случаях подарки, а в Москве прибавку к годовому жалованью, — вместо 13 руб. он стал получать 19 руб. — и полугодовое жалованье не в зачет; в начале 1663г. Котошихин получил еще небольшую прибавку к жалованью и опять полугодовой оклад (теперь 10 руб.) не взачет.

В этом же году Котошихин начал и тайные сношения со шведским правительством: шведский уполномоченный Эберс, который вел в Москве переговоры об определении взаимных денежных претензий, подкупил Котошихина сообщить ему, на какие крайние уступки уполномочены русские представители; произошло это, по-видимому, в первой половине июля 1663 г.: при донесений Эберса от 22 июля 1663 г. находится перевод сообщенной ему Котошихиным инструкции; за сообщение ее Котошихин получил 40 руб.

Весной 1664 г. Котошихин послан был для ведения канцелярских дел в войска действовавшие против поляков под начальством кн. Я. К. Черкасского; в конце августа 1664 г. он бежал в Польшу.

Сам Котошихин объясняет свое бегство так: по его словам, кн. Ю. А. Долгорукий, заменивший кн. Черкасского, потребовал от него, Котошихина, чтобы был составлен донос на кн. Черкасского, будто бы он умышленно действовал во вред русским и в пользу поляков; Котошихин, не пожелав такого ложного доноса писать и опасаясь мести и преследований со стороны кн. Долгорукого, бежал.

Проверить в данном случае Котошихина трудно; обстоятельства командования кн. Черкасского, с одной стороны, известная крутость нрава кн. Долгорукого — с другой, делают такое объяснение довольно вероятным; но возможно, что Котошихин и просто боялся возвратиться в Москву после своих сношений с Эберсом.

Послав из Вильны к королю просьбу о принятии на службу, Котошихин был определен состоять при великом канцлере литовском, Паце, с жалованьем в 100 руб.; но таким положением Котошихин доволен не был; в начале 1665 г. он написал новую просьбу к королю, выражая желание быть при его особе и обещая дать полезные указания в войне с "москалем"; не известно, дошла ли просьба до короля, и каков был ее результат; но в августе 1665 г. Котошихин уже опять бежал — в Силезию.

Со времени своего пребывания в Польше Котошихин называется Иваном Александром Селицким; в Польше же он познакомился с Воином Ординым-Нащокиным, сыном известного дипломата, тоже бежавшим из Москвы. Через Пруссию Котошихин пробрался в Любек, оттуда поехал в Нарву и здесь, 24 октября 1665 г., подал находившемуся в Нарве ингерманландскому губернатору Як. Таубе прошение о принятии его в шведскую службу.

Таубе, знавший Котошихина еще с его поездки в Стокгольм, немедленно послал королю извещение о просьбе Котошихина и даже, не ожидая ответа, несколько помог деньгами Котошихину, находившемуся в сильной нужде. Вслед за письмом Таубе, а может быть и одновременно с ним, сам Котошихин отправил к королю шведскому прошение о принятии на службу; в прошении этом он сообщал разные обстоятельства своей жизни; сохранились важнейшие части этого прошения в переводе на шведский язык.

16 ноября 1665 г. прошение было рассмотрено в Совете, а 24 состоялось решение выдать Котошихину 200 риксталеров и привезти его в Стокгольм, как "человека, хорошо знающего русское государство и изъявляющего готовность сделать разные полезные сообщения". Между тем пребывание Котошихина в Нарве сделалось известно новгородскому воеводе кн. В. Гр. Ромодановскому и он 11 декабря 1665 г. потребовал от Таубе его выдачи; но Котошихин сумел скрыться; 9 же января 1666 г. пришло в Нарву к Таубе королевское письмо о Котошихине; 5 февраля 1666 г. Котошихин прибыл в Стокгольм; 28-го марта 1666 г., после того как Котошихин подавал два прошения, он был принят на службу, с жалованьем в 150 талеров.

Котошихин принял здесь протестантство. Затем он стал известен ближе канцлеру гр. Магнусу Делагарди и, по-видимому по его побуждению, составил свой известный исторический труд. 29-го ноября 1666 г. последовал указ, которым жалованье Котошихину было удвоено.

25 августа 1667 г. Котошихин нанес смертельные раны хозяину дома, в котором он жил, Анастазиусу, в драке, возникшей вследствие того, что Анастазиус приревновал к Котошихину свою жену; в ночь на 9 сентября Анастазиус скончался. Котошихин был судим и приговорен к смертной казни, которая и была совершена в начале ноября 1667 г.; тело его было анатомировано в Упсале Рудбеком и кости хранились в музее университета, по крайней мере в 1682 г.

Значение Котошихина — в том, что он автор известного, весьма любопытного сочинения, являющегося одним из наиболее интересных памятников русской литературы ХVII в. Оно написано в Стокгольме и вполне закончено: самим автором сделано к нему оглавление. Сочинение Котошихина содержит 13 глав, в которых 235 статей. В труде своем Котошихин сообщает различные сведения о царской фамилии, о служилых людях, о дипломатических сношениях московского государства с соседями (главы 1—5), о дворцовом хозяйстве (гл. 6), об приказах и других центральных органах московской администрации (гл. 7, самая обширная), об областном управлении о военных делах (гл. 8 и 9) о торговых людях и о царской торговле (гл. 10 и 12), о крестьянах (гл. 11) и, наконец, (гл. 13) о нравах московских людей.

Таким образом, сочинение это изложено в известной системе, хотя и не без разных нарушений ее; несколько раз в последующих главах даются сведения, которые должны дополнять ранее изложенное в другом месте. Не все сообщения Котошихина могут быть проверены по другим источникам — в некоторых случаях его показания являются единственным источником наших сведений; но для большинства случаев такая поверка возможна; она приводит к заключению, что показания Котошихина, в общем, верны; некоторые ошибки вполне естественны у человека, который все свои сведения приобрел лишь из практической своей деятельности; от этого же явилась и та неравномерность, которая замечается в его изложении; дела посольские, например, изложены всего вернее и всего полнее.

Но и при всех своих ошибках сочинение Котошихина весьма важно, как показатель умственных интересов человека того времени и той суммы сведений о своем государстве, какая была у тогдашних московских деятелей. Признавая в Котошихине несколько более живой ум, чем у тогдашних средних людей, мы все-таки можем считать его сведения за нечто близкое к тому, чем располагали и другие современные ему средние деятели. Что касается оценки разных сторон московской действительности, то тут, конечно, Котошихин более субъективен; несомненно, что не все русские люди XVII в., даже не большинство их, смотрели так и на нравственность московских жителей, и на деятельность и значение думы боярской, как Котошихин.

Знакомство с правами других народов, с их государственным устройством в течение всего XVII в. делало большие успехи в московском государстве; но в ту пору, когда жил и действовал Котошихин, еще не создалось почти в умах русских людей идеи о возможности заимствовать многое от иностранцев и остаться в то же время вполне русскими; лишь такие выдающиеся умы, как А. Ордин-Нащокин, представляли себе эту возможность; большинство же примыкало к одному из двух крайних решений — или отрицать все чужое, отвращаться от него, или отказаться от всего своего, от родины и веры. Котошихин пошел вторым путем; он был, очевидно, человек вообще очень неуравновешенный, что доказал и всей своей жизныо и самой смертью.

Сочинение Котошихина в 1669 г. было переведено на шведский язык; в XVII же веке подлинная рукопись Котошихина досталась шведскому ученому Спарвенфельдту, знавшему русский язык; он именно сделал на ней помету, в которой ошибочно назвал автора "Кошихиным", не заметив двух букв, поставленных под титлом; как известно, ошибка эта некоторое время не была исправлена и в русской ученой литературе; от Спарвенфельдта рукопись перешла в Упсальский университет, где находится и поныне.

В Швеции сочинению Котошихина придавалось большое значение; с перевода его сочинения было снято в XVII в. несколько копий; в начале ХVIII в. еще вспоминали о нем.

Из русских впервые узнал о нем, около 1835-1837 г., А. И. Тургенев и доложил об этом государю; затем оно было списано профессором Гельсингфорского университета С. В. Соловьевым, и трижды издано Археографической Комиссией (в 1840, 1859 и 1884 гг.) под названием: "О России в царствование царя Алексея Михайловича".

Сведения о Котошихине собраны в предисловии ко 2-му изданию его сочинения; затем кое-что есть в " Протоколах" Археографической Комиссии, в "Истории России" Соловьева, т. ХI, пр. 22, и в статье Я. К. Грота "Новые сведения о Котошихине", представляющей пересказ статьи шведского ученого Ерне; статья эта напечатана в "Сборнике отделения русского языка и словесности Имп. Академии Наук", т. 29; наиболее полный свод всего, что известно о Котошихине, а также и лучший пока анализ его труда — в сочинении А. И. Маркевича: "Григорий Карпович Котошихин и его сочинение о Московском государстве XVII в.", Одесса 1895, 181 стр.

Половцов А.А._"Русский биографический словарь"

В начало

Матвеев Артамон Сергеевич - русский государственный и военный деятель, ближний боярин (1675 год).

Сын дьяка Стрелецкого приказа (1632–34) и Казанского дворца приказа (1636–42), выполнявшего при царе Михаиле Фёдоровиче дипломатические поручения в Османской империи и Персии. Отец А. А. Матвеева.

Воспитывался при царском дворе вместе с царевичем Алексеем, будущим царём Алексеем Михайловичем, который в 1671 женился на воспитаннице Матвеева – Н. К. Нарышкиной.

Стрелецкий голова (начальник) стрелецкого приказа (полка) в Московском гарнизоне (с 1642); участвовал во время русско-польской войны 1654–67 в осаде Смоленска (1654–55) и Черткова (1655), прикрывал отступление русского войска под командованием кн. Г. Г. Ромодановского из-под Львова (1655), участвовал в подавлении Медного бунта 1662 и восстания Разина 1670–71, в качестве пристава охранял патриарха Александрийского Паисия во время церковного собора 1666–67 над патриархом Никоном.

Летом 1653 глава посольства к гетману Б. М. Хмельницкому, который подтвердил желание Украины войти в Русское государствово. В составе посольства В. В. Бутурлина участвовал в Переяславской раде 1654, по её окончании направлен в Москву с отчётом.

Вёл переговоры в 1656–57 с польным гетманом литовским В. К. Гонсевским об избрании царя Алексея Михайловича преемником польского короля Яна II Казимира. Вскоре после избрания в 1657 И. Е. Выговского гетманом Запорожского войска Матвеев писал царю, что он «изменник и добра от него не будет».

Глава Малороссийского приказа (1669–71); способствовал избранию гетманами Запорожского войска Д. И. Многогрешного (1669) и И. С. Самойловича (1674).

В первой половине 1670-х гг. Матвеев – наиболее влиятельный человек в русском правительстве: важнейшие документы подписывались «по указу великого государя и по приказу боярина Артемона Сергеевича Матвеева».

Глава Посольского приказа (1671–76; одновременно в 1672–76 глава Аптекарского приказа), с 1672 окольничий, с 1675 дворецкий.

Основной задачей русской внешней политики полагал вхождение в состав Русского государствава Правобережной Украины, для осуществления этого плана считал возможным временный отказ от борьбы со Швецией за выход к Балтийскому морю.

Во время переговоров с Речью Посполитой в 1671–1674 фактически добился закрепления Киева за Русским государствомвом.

В 1673 с помощью подкупа организовал выдачу русскому правительству самозванца «царевича Симеона» (якобы выжившего сына царя Алексея Михайловича и его первой жены М. И. Милославской из рода Милославских), бежавшего из Астрахани в Запорожскую Сечь.

Заключил 12(22).10.1675 оборонительный союзный договор со Священной Римской империей против Османской империи. Содействовал оживлению торговых и дипломатических связей с Бухарским ханством и Хивинским ханством, пытался установить дипломатические отношения с Китаем, куда в 1675 было направлено посольство во главе с Н. Г. Спафарием.

По инициативе Матвеева для повышения международного престижа Русского государства изменены некоторые посольские церемониалы, в частности, в отношении царя в дипломатических документах вместо «пресветлейший государь» стал употребляться титул «величество», для иностранных послов вводилось правило на царском приёме снимать головные уборы.

Обосновывал право династии Романовых на русский престол через родство с династией Рюриковичей:

руководил составлением «Царского титулярника» (1672, впервые опубликован в 2007),

«Книги об избрании на царство…» Михаила Фёдоровича (1673, издана М. А. Оболенским в 1856, 2-е изд. – 2009),

был инициатором написания Ф. А. Грибоедовым «Истории о царях и великих князьях земли Русской» (конец 1668 – начало 1669, впервые опубликовано в «Памятниках древней письменности», т. 121, 1896).

Возглавлял работу по переводу на русский язык «Книги латинской о Родословии великих российских князей и государей и о сродстве их посредством браков с осьмью Европейскими державами…» (написана герольдмейстером императора Леопольда I Л. Хуреличем (Хурелевичем) в 1673, впервые опубликована в журнале «Родина», 1993, № 2).

Матвеев – один из образованнейших людей своего времени, хорошо знал античную философию и историю. Собрал обширную библиотеку, выступал за распространение в России технических и культурных достижений Западной Европы. Инициировал переводы религиозных и нравоучительных сочинений, в т. ч. «Книги избранной вкратце о девяти музах и о семи свободных художествах» (1672), «Книги о сивиллах» (1673), «Хрисмологиона» (1673) и др.

Организовал первый русский частный театр, собрав «комедийную группу» из собственных дворовых людей и иностранцев, а также способствовал организации театра при царском дворе (1672).

После смерти Алексея Михайловича (1676) в борьбе с Милославскими Матвеев потерпел поражение и попал в опалу: направлен воеводой в Верхотурье, но вскоре обвинён в колдовстве и распространении «чёрных книг», лишён чинов и земель (частично возвращены в 1682). Находился в Казани (1676) и Пустозёрске (1676–80) в ссылке под стражей, из которой освобождён и переведён в Окладникову слободу (ныне г. Мезень; 1680–82), затем в г. Лух (1682). После смерти царя Фёдора Алексеевича (1682) вызван царицей Н. К. Нарышкиной в Москву. Во время стрелецкого восстания 1682 схвачен стрельцами в царском дворце в Кремле, сброшен ими с Красного крыльца на копья, погиб.

"Большая российская энциклопедия"

В начало

Морозов Борис Иванович - Морозов, Борис Иванович - боярин.

Сверстник царя Михаила Федоровича, Морозов был взят в 1615 году "на житье" во дворец.

В 1634 году возведен в бояре и назначен "дядькой" к царевичу Алексею Михайловичу. Его же попеченью Михаил Федорович поручил сына и при своей смерти.

С тех пор Морозов, по выражению летописца, "пребывал в царском дому неотступно, оставя свой дом и пожитки и волю и покой всякий".

Он стал еще ближе к молодому царю, когда женился на А.И. Милославской, сестре царицы.

Современники указывают, что самый брак Алексея Михайловича с М. И. Милославской состоялся по замыслу Морозова, который заранее имел в виду породниться с царем и ради этого будто бы постарался расстроить предположенный брак царя с первой его невестой из фамилии Всеволжских.

До конца жизни Морозов оставался самым близким и влиятельным человеком при царском дворе, с успехом отстаивая свое положение против враждебной ему партии бояр Н.И. Романова и Я.К. Черкасского.

Современники и иностранцы признают за ним большой ум и опытность в государственных делах; некоторые из них (например, Олеарий) отмечают также его интерес к западному просвещению.

Высказывается предположение, что этот интерес он сумел привить и своему воспитаннику.

Темным пятном на памяти Морозова остаются злоупотребления в управлении, бывшие одной из причин народного бунта 1648 года. В это время Морозов был начальником нескольких важных приказов (Большой Казны, Стрелецкого Приказа и Новой Чети). Насколько он был лично виновен в злоупотреблениях - установить невозможно; но его покровительством пользовались заведомо недобросовестные люди, и потому против него направилось народное негодование.

Царь вынужден был обещать народу удалить своего любимца, и Морозов был выслан из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь.

Все это нисколько не изменило отношения Алексея Михайловича к Морозову В собственноручных письмах царь наказывает игумену монастыря "оберегать Бориса Ивановича от всякого дурна", и очень скоро возвращает его в Москву, воспользовавшись челобитной об этом московских стрельцов, мысль о которой внушена им была "сверху".

По возвращении Морозов не занимал официального положения во внутреннем управлении вероятно потому, что царь хотел таким образом выполнить данное народу обещание; но Морозов все время был при царе, неизменно сопутствуя ему в его "ближних походах" по подмосковным селам и монастырям.

По словам Мейерберга, когда расстроенное здоровье не позволяло ему являться ко двору, царь часто навещал его тайком и советовался с ним о важнейших делах. Во время военных походов царя Морозов всякий раз получал высшее военное назначение - дворовым воеводой правой руки. Когда он умер, в 1662 году, царь "лично отдал последний долг покойному в церкви, вместе с другими" (Мейерберг) и роздал большие суммы по монастырям для его поминовения.

По свидетельству Коллинса, Морозов после московского бунта "стал к народу снисходительнее, и умер, видев успешное действие своих советов, любимый государем и оплаканный народом, кроме дворянства".

Морозов был одним из крупнейших землевладельцев своего времени.

По предположению Забелина, он начал свою службу не особенно достаточным дворянином; в 1628 году за ним уже числилось 500 десятин поместной земли, и этот оклад был увеличен при назначении его в дядьки к Алексею Михайловичу.

Впоследствии ему пожалованы были богатейшие нижегородские села Лысково и Мурашкино, в которых числилось до 17 тысяч десятин.

В год смерти Морозова в его владениях насчитывалось до 8 тысяч дворов или, по расчету Забелина, до 80 тысяч десятин.

Сохранившиеся документы по управлению морозовскими имениями рисуют Морозова как образцового хозяина - администратора и являются драгоценным источником для изучения хозяйственного быта Московской Руси. - См. Якубов "Россия и Швеция в 17 веке" (донесения Поммеринга); Забелин "Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве" ("Вестник Европы", 1871 - 1872, январь).

"Краткая биографическая энциклопедия"

В начало

Морозова Феодосия Прокофьевна (в девичестве Соковнина, в иночестве Феодора) — верховная дворцовая боярыня, деятельница русского старообрядчества, сподвижница протопопа Аввакума. За приверженность к «старой вере» в результате конфликта с царём Алексеем Михайловичем была арестована, лишена имения, а затем сослана в Пафнутьево-Боровский монастырь и помещена в земляную яму, в которой по приказу царя уморена голодом.

Родилась 21 мая 1632 года. 17-ти лет от роду вышла замуж за одного из первых и богатейших бояр, Глеба Ивановича Морозова; через 12 лет, в 1662 г., овдовела.

Отличаясь и ранее большой религиозностью и "добродетельным житием", со времени вдовства, которое тогда считалось как бы обречением на монашеское житие, она всецело посвятила себя подвигам благочестия. По словам раскольничьего "Жития" Морозовой, она устроила в своем доме подобие монастыря из "пятерицы" преданных расколу и изгнанных из своих монастырей инокинь и не могла "насытися" их обществом, "зело бо радовашеся, зря в нощи на правиле себе с ними Христу предстоящу и на трапезе их с собою ядущих".

В лице одной старицы-раскольницы (Мелании) она избрала себе духовную наставницу, которую почитала как мать и, по-монашески, "до конца свою волю отсече", "отдадеся ей под начал". В доме ее находили приют и уход убогие и прокаженные. Днем боярыня употребляла свой досуг на приготовление рубашек для бедных, вечером же в сопровождении "домочадицы", одетая в рубище, обходила улицы, богадельни и темницы, творя везде милостыню неимущим. "Много имения расточи" на нищих, "многи же с правежу скупи". Любила благотворить церквам и монастырям и объезжать святые места. "Тщащеся всяку волю Божию делом совершити", была "жегома и разжигаема огнем божественныя любве".

Когда Морозова "уведе" о никоновских новшествах, этот внутренний огонь толкнул ее на борьбу за древнее православие. Сначала скрытно, а затем и явно она становится душой московской общины раскольников, глава которых, протопоп Аввакум, был ее духовным отцом и даже некоторое время жил в ее доме. Громадные средства и высокие связи ее идут на поддержку раскольнического движения.

Морозова принимает ближайшее участие в устроении внутренней жизни раскола: раскольнические "отцы"-писатели занимаются в своих писаниях важнейшими вопросами веры и жизни и разрешают их, по "ее вопрошениям" (см. сочин. Аввакума и Авраамия). "Везде", говорит "Житие", она занималась пропагандой борьбы с господствующей церковью, и "в дому своем при гостех", и на обедах у своих знакомых, и в тесной родственной обстановке. На первых порах некоторые родственники пытались повлиять на нее уговорами и просьбами, но не имели успеха. При дворе хорошо знали о настроении, речах и поступках боярыни, но пока ничего не предпринимали.

Постепенно Морозова все более преисполнялась рвением. "Желая зело ангельского образа", она приняла от одного раскольничьего игумена пострижение под именем Феодоры и начала предаваться еще большим подвигам, посту, молитве и воздержанию, купно же и молчанию, и удаляться от домашних дел под предлогом болезни. Под предлогом болезни она отказалась и от присутствия в январе 1671 г. на царской свадьбе, опасаясь, что там придется принимать благословение от никонианских архиереев и целовать руку никонианского царя. "Царь... все то лето на ню за то гневался". "Близ осени" к Морозовой был прислан от царя с выговором за разные ее выходки и с убеждениями принять "новоизданные законы" боярин Троекуров и, "месяц поноровя", с тем же — князь Урусов, муж ее родной сестры, также ревностной раскольницы, Евдокии. На речи посланцев боярыня отвечала решительным отказом подчиниться настояниям царя. "Седмиц яко пять" спустя, после 14 ноября, во втором часу по закате солнца в дом Морозовой, по приказу царя и по настоянию духовных властей, явились для следствия чудовской архимандрит Иоаким и думный дьяк Иларион Иванов. Чтобы выразить презрение к пришедшим, Морозова и бывшая при ней ее сестра Евдокия легли в постели и лежа отвечали на вопросы. Результатом допроса был арест обеих сестер, причем следователям, ввиду отказа женщин идти самим, пришлось насильно нести их на стуле. Арестованных посадили "в людские хоромы, в подклете" и "возложиша на нозе их конские железа". "По двои днию" снова пришел думный дьяк, снял с Морозовой железы и пригласил ее следовать в Чудов монастырь, где ее ожидали архимандрит Иоаким и митрополит Павел крутицкий. Она и в этот раз не хотела оказать никакого содействия своим противникам, и ее пришлось нести "на сукне". Новые увещания и прения, продолжавшиеся, по "Житию", "от второго часа нощи до десятого", кончились ничем, и подсудимую прежним способом доставили обратно. "Во утрий день" Морозову отвезли чрез Кремль на подворье Печерского монастыря, где ей было назначено пребывание под караулом стрельцов и в железа х.

Когда ее везли мимо Чудова монастыря под царские переходы, она, полагая, что царь смотрит на нее, "рукою десною своею, простерши, ясно изобрази сложение перст, высоце вознося, и крестом часто ограждашеся и цепию звяцаше непрестанно". На подворье заключенную часто посещал для словопрений митрополит рязанский Иларион. Здесь Морозовой пришлось узнать о смерти своего единственного малолетнего сына. Она очень убивалась, но не столько о самой смерти сына, сколько о том, что умерший перед смертью был напутствован никонианским священником. Вслед за тем стал "износиться" царский гнев: два брата боярыни были посланы в ссылку; имения, дома и все имущество ее отобраны в казну. "По времени же яко умилися царь, повеле дати Феодоре дву от рабынь ея, да послужат ей во юзах".

Несчастия и кары только закаляли решимость Морозовой. В заключении, по-видимому, ее не очень стесняли, так как она постоянно сносилась со своими друзьями и даже причащалась от раскольников. Все время ее поддерживал и подогревал своими поучениями и одобрениями ее духовный отец, протопоп Аввакум.

Крайнее упорство и страдания видной боярыни привлекали к себе большое внимание в Москве, в особенности со стороны женщин высшего круга, не исключая и царской семьи. Это обстоятельство, по словам "Жития", привело (в 1672 г.) патриарха Питирима к мысли о необходимости так или иначе покончить с этим шумным делом. Он якобы прямо попросил царя освободить Морозову и возвратить ей часть имущества, указывая, что "женское бо их дело", но царь предложил ему сначала непосредственно ознакомиться с этим женским делом. "Во вторый час нощи" Питирим вытребовал Феодору к себе в Чудов монастырь и в присутствии духовных и гражданских властей лично имел с нею разговор. Речи собеседницы и ее поведение (она все время не хотела стоять и висла на руках поддерживавших ее стрельцов) показались патриарху явно ненормальными, и он решил во исцеление помазать ее маслом. Но Морозова стала на ноги и воспротивилась этому, "яко борец". По окончании беседы патриарх, рассказывает "Житие", возвратился "вспять, ревый яко медведь".

На другой день, в тот же ночной час, Морозову отвезли на ямской двор и там пытали; за то, что она и на пытке не прерывала свои "укоризны и обличения", ее полчаса продержали на "тряске". После пытки ее водворили по-прежнему на подворье. "Житие" сообщает, что будто бы патриарх требовал, чтобы боярыня вместе с ее сестрой и другой женщиной-раскольницей была сожжена в срубе и что даже был приготовлен и сруб, "да боляре не потянули". Оно же рассказывает о маловероятной попытке царя, сделанной якобы "по трех днех" после пытки, соблазнить Феодору обещанием возвратить ей ее богатства и почести в случае ее обращения на правый путь.

Вскоре Морозову по повелению царя перевели в Новодевичий монастырь, "чтобы тамо никто ей не приносил никаковы потребы". Игуменье было приказано иметь строгий присмотр за заключенной и "влачить" ее к церковным службам. Скоро, однако, оказалось, что пребывание ее здесь в отношении свободы внешних сношений ничем не отличалось от пребывания в других местах заключения. Зрелище того, как ее насильно влекли в церковь, собирало такую массу любопытных, что монастырь бывал заставлен рыдванами и каретами. Поэтому царь приказал перевезти ее в Москву, в Хамовники, во двор старосты; отсюда в 1673 г., после попытки царевны Ирины Михайловны исходатайствовать у царя облегчение участи Феодоры, она была отправлена в Боровскую земляную тюрьму, где и скончалась2 ноября 1675 года, по словам "Жития", от голода.

Морозова почитается старообрядцами святою. "Житие" ее является самым распространенным у них чтением. От нее дошли 3 письма к протопопу Аввакуму и одно к жене и детям последнего.

Русский биографический словарь А. А. Половцова

В начало

Никита Минич Минин (Минов) родился 7 мая 1605 г. в крестьянской семье села Вельдеманово Нижегородской губернии. Он пережил очень трудное детство — мачеха ненавидела мальчика, морила его голодом, била и пыталась убить. В 12 лет Никита покинул отчий дом и поступил для продолжения учения в Макариев Желтоводский монастырь.

По настоянию умирающего отца Никита возвратился домой, женился, принял на себя заботы о хозяйстве, однако его по-прежнему влекли церковь и богослужение. Будучи человеком грамотным и начитанным, он вскоре стал приходским священником.

По ходатайству московских купцов священник Никита с семьей переехал в Москву. Десять лет продолжалась его супружеская жизнь, однако все трое его детей умерли в младенчестве, и в 1635 г. отец Никита убедил жену принять монашеский постриг в московском Алексеевском монастыре, дав за нее вклад и оставив денег на содержание. В возрасте 30 лет он также принял постриг с именем Никон в Свято-Троицком Анзерском скиту Соловецкого монастыря.

Через некоторое время преподобный Елеазар Анзерский, начальный старец скита, вменил в обязанность Никону совершение Литургий и заведование хозяйственной частью скита. В 1639 г. Никон был принят в Кожеозерский монастырь и в 1643 г. избран игуменом монастыря.

В 1646 г., приехав в Москву за сбором милостыни, произвел сильное впечатление на 16-летнего царя Алексея Михайловича своей высокой духовностью, глубокой аскетичностью, обширными познаниями и живым нравом. Царь оставил его в Москве, назначив архимандритом столичного Новоспасского монастыря, где была родовая усыпальница Романовых. Алексей Михайлович часто ездил туда молиться и еще более сблизился с архимандритом Никоном, которому приказал ездить к нему во дворец на беседы каждую пятницу.

Пользуясь расположением царя, архимандрит Никон ходатайствовал за утесненных и обиженных, и вскоре ему было поручено принимать просьбы от всех искавших царского милосердия и управы на неправду судей. Никон занял исключительное положение в Москве и приобрел всеобщую любовь.

11 марта 1649 г. Патриархом Иерусалимским Паисием, бывшим тогда в Москве, Никон был поставлен митрополитом Новгородским и Великолуцким.

В 1651 г. митрополит Никон, будучи в Москве, убедил царя и Патриарха Иосифа перенести мощи святителей Филиппа, Иова и Ермогена в Успенский собор.

В 1652 г. после смерти Патриарха Иосифа из числа 12 кандидатов митрополит Никон, согласно царскому желанию, был избран для поставления в Патриархи.

25 июля 1652 г. Никон был возведен на Патриарший престол. Во время интронизации царь дал ему обещание не вмешиваться в дела Церкви. Подобно Патриарху Филарету, он имел титул «Великого Государя», который получил в первые годы своего Патриаршества ввиду особого царского расположения.

Влияние Патриарха Никона на гражданские дела было очень значительным, он являлся первым советником царя. В частности, при активном содействии Патриарха Никона в 1654 г. состоялось историческое воссоединение Украины с Россией. Земли Киевской Руси, некогда отторгнутые польско-литовскими магнатами, вошли в состав Московского государства. Это привело в скором времени к возвращению исконно православных епархий Юго-Западной Руси в лоно Матери — Русской Церкви. Вскоре с Россией воссоединилась и Белоруссия. К титулу Патриарха Московского «Великий Государь» присоединилось наименование «Патриарх всея Великия и Малыя и Белыя России».

С самого начала своего Патриаршества Никон установил строгий порядок в богослужении. Единогласие и «наречное» пение при нем стали нормой. Патриарх Никон был талантливым проповедником. Особенно ревностно проявил себя как церковный реформатор. Помимо упорядочения богослужения, он заменил при крестном знамении двуперстие троеперстием, провел исправление богослужебных книг по греческим образцам. Церковные реформы Патриарха Никона породили старообрядческий раскол, последствия которого омрачали жизнь Русской Церкви на протяжении нескольких столетий.

Патриарх Никон много заботился о церковном благолепии. Носивший в быту самые простые одежды, Предстоятель употреблял за богослужением такие богатые облачения, каких не имел никто из русских Патриархов.

Первосвятитель всячески поощрял церковное строительство, при нем были сооружены богатейшие монастыри Православной Руси: Воскресенский под Москвой, именуемый «Новым Иерусалимом», Иверский Святоозерский на Валдае и Крестный Кийостровский в Онежской губе.

Под влиянием Патриарха Никона в России упорядочивалась система попечения о нищих, убогих, нуждающихся людях, велась активная борьба против несправедливости и коррупции в судебных органах. По настоянию Святейшего Владыки царь принимал меры по пресечению пьянства и нравственной распущенности.

Патриарх Никон стремился противодействовать тому, что считал посягательством гражданского правительства на его юрисдикцию и полномочия. Особенный протест вызвало принятие Соборного уложения 1649 г., умалявшего статус духовенства, ставившего Церковь фактически в подчинение государству. Вследствие этого, а также интриг со стороны бояр (активная деятельность Предстоятеля часто приводила к ущемлению их интересов и вызывала недовольство со стороны правящей элиты) произошло охлаждение отношений между царем и Патриархом.

Летом 1658 г. в качестве протеста Патриарх Никон оставил Москву и уединился в основанном им Воскресенском Ново-Иерусалимском монастыре. В 1666 г. при участии Патриарха Александрийского Паисия и Патриарха Антиохийского Макария прошел Большой Московский собор, в ходе которого состоялось разбирательство по делу Патриарха Никона. Решением Собора он был лишен патриаршего достоинства, извергнут из епископского сана и стал простым монахом, отправленным в заточение: сначала в Ферапонтов монастырь, затем, в 1676 г., был переведен в Кирилло-Белозерский монастырь. При этом церковные реформы, проведенные Никоном, получили одобрение Собора.

Перед смертью царь Алексей Михайлович в своем завещании просил у прощения у низложенного Патриарха. Новый царь Феодор Алексеевич принял решение о возвращении Патриарху Никону сана и просил его вернуться в основанный им Воскресенский монастырь.

17 августа 1681 г. Патриарх Никон, изнуренный скорбями и болезнями, скончался на пути в Новоиерусалимскую обитель. 26 августа в присутствии царя Феодора Алексеевича состоялось погребение.

Согласно завещанию, почивший был погребен в южном приделе (Усекновения главы Иоанна Предтечи) собора Воскресенского Новоиерусалимского монастыря. В сентябре 1682 г. в Москву были доставлены грамоты четырех Восточных Патриархов, разрешавшие Никона от всех прещений и восстанавливавшие его в сане Патриарха Московского и всея Руси.

Сайт «Русская православная церковь»

В начало

Ордын-Нащокин Афанасий Лаврентьевич — ближний боярин, один из предшественников Петровской реформы. Сын небогатого псковского помещика, обученный своим отцом языкам немецкому и латинскому и математике, Ордын-Нащокин начал свою блестящую дипломатическую и административную деятельность еще при Михаиле Федоровиче.

В 1642 г. он ездил на шведскую границу для осмотра и исправления пограничной линий по pp. Меузице и Пижве и для принятия, на основании столбовского договора, пограничных земель, неправильно захваченных шведами. Уже тогда о нем говорили в Москве, что он знает «немецкое дело и немецкие нравы».

В самом начале царствования Алексея Михайловича Ордын-Нащокин обратил на себя внимание молодого царя своей распорядительностью во время псковского бунта (1650).

С открытием шведской войны он, будучи друйским воеводой, показал себя отличным полководцем и дипломатом; сильно восставал против грабежей русских войск и особенно казаков, которые не щадили даже своих и тем отвращали ливонцев от русского подданства; настаивал на полном преобразовании войска и замене дворянской конницы «новыми конными и пешими полками»; убедил курляндского герцога Иакова признать покровительство России и заключил с ним договор (1658), за что пожалован в думные дворяне и сделан шацким наместником.

Высоко ценивший его службу царь Алексей писал ему: «а служба твоя забвенна николи не будет».

Почти единоличными трудами Ордын-Нащокин было заключено перемирие со шведами (1658 г.), сохранившее за Россией все завоевания ее в Ливонии. Важнейшим делом Ордын- Нащокина было заключение андрусовского мира 3 января 1667 г., который даже поляки приписывали уму и стараниям Афанасия Лаврентьевича. «Гремевшая в Европе слава тринадцатилетнего перемирия, которого желали все христианские державы», говорит один современник-поляк, «воздвигает Нащокину благороднейший памятник в сердцах потомков». Он был пожалован званием ближнего боярина и дворецкого и получил в управление посольский приказ, с титулом «царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегателя»; затем ему были вверены смоленский разряд, малороссийский приказ, чети новгородская, галицкая и владимирская и некоторые другие отдельные управления.

Состоя в 1665-66 гг. воеводой во Пскове, Ордын-Нащокин ввел ряд реформ в городском управлении (самоуправление, выборное начало), допустил беспошлинную торговлю с иностранцами, устроил торговые компании и вольную продажу вина. Хотя все эти нововведения продержались там очень недолго, но взгляды Ордын-Нащокина на торговлю нашли применение в «Ново-торговом уставе» и в устройстве торговых дворов для беспрепятственной торговли в Швеции и России.

Он способствовал учреждению почты в Курляндию и Польшу, сделал безопасным путь в Москву для среднезиатских купцов, установил, посредством перевода векселей, заграничный денежный курс на Россию; с его именем связывается также распространение и улучшение садоводства в России и устройство кораблей на Западной Двине и Волге.

Несмотря на безграничное доверие к нему царя, Ордын-Нащокину приходилось вести постоянную борьбу с канцелярской рутиной дьяков и с противниками-боярами (Б. М. Хитрово, И. Д. Милославским и друг.); тем не менее, он успел сделать многое для улучшения международных сношений (между прочим, завел газеты-куранты) и отстоял в 1670 г. Киев, который, по андрусовскому договору, был приобретен Россией всего на 2 года.

В 1672 г., как бы уступая свое место новому царскому любимцу, А. С. Матвееву, Ордын-Нащокин удалился в Крыпецкий монастырь, постригся здесь под именем Антония и много занимался делами благотворения.

Умер в 1680 г., однажды только, за год до смерти, потревоженный светским делом — ведением переговоров с польскими послами.

Ордын-Нащокин был самым образованным и передовым человеком своего времени (в чем согласны почти все иностранцы), постоянно указывавшим на неотложность реформ, совершенных впоследствии Петром Великим; он был тверд в своих убеждениях, весьма деятелен и совершенно неподкупен.

«Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона»

В начало

Полоцкий (Симеон Емельянович Ситнианович-Петровский) — знаменитый церковный деятель и писатель. Мирское имя его неизвестно: Симеоном он наречен был в монашестве, а название Полоцкий присвоено ему впоследствии в Москве, по месту его первоначальной службы.

Родился в 1629 г. в Белоруссии (по мнению некоторых — в Полоцке).

Учился в Киево-Могилянской коллегии, потом принял монашество и стал дидаскалом братской школы в Полоцке. При посещении этого города в 1656 г. Алексеем Михайловичем Полоцкому удалось лично поднести царю приветственные «Метры» своего сочинения.

В 1664 г. он переехал в Москву. Царь поручил ему обучать молодых подьячих Тайного приказа, назначив местом обучения Спасский монастырь за Иконным рядом.

В 1665 г. Полоцкий поднес царю «благоприветствование о новодарованном сыне» и этим укрепил за собой благосклонность царя. В то же время Полоцкий с усердием выполнял некоторые поручения Паисия Лигарида, требовавшие специальных познаний и ловкого пера. По уполномочию восточных патриархов, приехавших в Россию по делу Никона, произнес пред царем орацию о необходимости «взыскати премудрости» (т. е. усилить образовательные средства в государстве).

По поручению собора 1666 г. Полоцкий составил опровержение челобитных Лазаря и Никиты. В конце 1667 г. этот труд был напечатан и издан от имени царя и собора под заглавием «Жезл правления на правительство мысленнаго стада православно-российския церкви, — утверждения во утверждение колеблющихся во вере, — наказания в наказание непокоривых овец, — казнения на поражение жестоковыйных и хищных волков, на стадо Христово нападающих».

Книга является типичным образцом схоластической риторики. Богословская эрудиция, хорошая по тому времени обработка формы, утонченная аргументация — все это оказалось совершенно неубедительным для неискушенного ума «простецов», мало оценивших внешние литературные достоинства трактата и не нашедших здесь ответа на «сумнительства» свои. «Жезл» не только не оказал никакого влияния, но высокомерное отношение Полоцкого к противникам в связи с некоторыми резкими выражениями крайне оскорбило челобитчиков и усилило их враждебность к церковным новшествам.

Хотя собор отозвался о труде Полоцкого с высокой похвалой, признав «Жезл» «из чистого серебра Божия слова, и от священных писаний и правильных винословий сооруженным», однако в нем оказалось немало точек соприкосновения с западными богословскими мнениями, что и было впоследствии отмечено одним из противников Полоцкого, чудовским монахом Евфимием.

С 1667 г. на Полоцкого было возложено воспитание царских детей, для которых он написал несколько сочинений: «Вертоград Многоцветный» (сборник стихотворений, предназначенный служить «книгой для чтения»), «Житие и учение Христа Господа и Бога нашего», «Книга кратких вопросов и ответов катехизических». В «Венце веры кафолическия» Полоцкий сгруппировал всю сумму знаний, какие дали ему школа и чтение, начиная с апокрифов и кончая астрологией.

В основу «Венца» положен апостольский символ (вместо никейского), причем Полоцкий пользуется Библией по тексту Вульгаты, а при ссылках на церковные авторитеты охотнее всего цитирует западных писателей (блаж. Иеронима и Августина). Несомненно, что в свое время «Венец» должен был привлекать внимание читателей занимательностью и новизною.

Своим независимым положением при дворе Полоцкий воспользовался в целях возрождения давно угасшей в Москве живой церковной проповеди, взамен которой тогда господствовало чтение святоотеческих поучений. Хотя проповеди Полоцкого (числом более 200) представляют собой образец строгого выполнения гомилетических правил, однако в них не упущены из виду и жизненные цели. Это было в тогдашнее время явлением невиданным и не осталось без благотворных результатов для церковной жизни. Проповеди Полоцкого изданы уже после его смерти, в 1681-83 гг., в двух сборниках: «Обед душевный» и «Вечеря душевная».

Стихотворческие опыты Полоцкого лишены малейшей искры поэтического таланта и объясняются отчасти влиянием пройденной им школы, отчасти принятою им на себя ролью придворного стихотворца. Кроме стихотворного переложения Псалтири (изд. в 1680 г.), Полоцкий написал множество стихотворений (составивших сборник «Рифмологион»), в которых воспевал разные события из жизни царского семейства и придворных, а также множество нравственно-дидактических поэм, вошедших в «Вертоград Многоцветный».

Полоцкий написал также две комедии для зарождавшегося театра: «Комедия о Навуходоносоре царе, о теле злате и о триех отроцех в пещи не сожженных» и «Комедия притчи о Блудном сыне»; особенным успехом пользовалась последняя.

Значение Полоцкого должно быть измеряемо не количеством написанного им; гораздо важнее то влияние, которое оказала на московскую жизнь кипучая деятельность его. Явившись в Москву проводником идей, воспринятых в преобразованной Петром Могилою киевской коллегии, Полоцкий служил живым и активным отрицанием той косности и неподвижности, в которой застывала московская церковная жизнь. Не успокоиваясь в сфере житейских удобств, какие давало ему положение воспитателя царских детей, он не переставал словом и делом ратовать за распространение образования, обогащая по мере сил московскую книжность почерпнутыми в Киеве из западных источников сокровищами знания.

Его деятельность встречала глухую вражду со стороны представителей церковной власти и ее приспешников; но высокое положение Полоцкого делало его неуязвимым.

Полоцкий умер в 1680 г. и похоронен в Заиконоспасском монастыре.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона_ К. Храневич.

В начало

Степан Тимофеевич Разин, известный также как Стенька Разин — донской казак, предводитель восстания 1670-1671 годов, крупнейшего в истории допетровской России.

Степан Разин принадлежал к домовитому казачеству Дона. Родился в станице Зимовейской, из которой происходил и другой знаменитый бунтовщик – Емельян Пугачев.

Его отец – Тимофей Разя – входил в число казачьей старшины. Крестным отцом Степана был сам атаман войска Донского Корнила Яковлев.

Современники отмечали склонность Стеньки Разина к авантюрам, его военную подготовку, опыт и хитрость. Кроме того, он обладал способностью внушать страх и любовь.

С посольством казаков Разин бывал в Москве, возглавлял отдельные казачьи походы, дважды совершал паломничество от Дона до Соловецких островов.

Весной 1667 года Степан решил пойти «за зипунами», то есть за добычей, собрав отряд из голутвенных (бедных) казаков. На Волге близ Царицына им удалось разграбить торговые суда со множеством ценных товаров, при этом изрубив всех сопротивлявшихся и пополнив свой отряд ссыльными и стрельцами. Разин разбил несколько отрядов, высланных против него, и вышел в Каспийское море, по которому отправился к Яицкому городку. Его Стеньке удалось захватить обманом.

После этого к городку по р. Яик прибыл отряд правительственных войск (1700 человек) во главе с И. Ружинским, но он был разгромлен разинцами. Тогда Москвой был смещен астраханский воевода, а против казаков выступили четыре отряда стрельцов и пеших, собранных в городах Поволжья. Однако посылаемые войска терпели поражение, а все правительственные переговорщики, призывавшие Разина «отстать от воровства», были убиты.

В марте разинцы достигли западного побережья Каспия, где соединились с отрядами «вольных людей» атаманов С. Кривого, Бобы и др.

Выйдя на Каспий, Разин и его люди совершали набеги на прибрежные города, отправившись затем к персидским берегам. У города Решт казаки встретились с персидским войском. Тогда они пошли на хитрость, заявив, что желают перейти в холопство к шаху. Пока персы решали, как быть, Разин и его отряд, буйствовавший в Реште, столкнулся с местными жителями, после чего разинцы разграбили и сожгли Фарабад, Астрабад и многие селения южного побережья Каспийского моря.

Зиму казаки провели на полуострове Миян-Кале, затем перебравшись на остров Свиной, где пробыли два месяца. Здесь в июле 1669 года произошло морское сражение, в котором иранский флот потерпел поражение. Тогда в плен к Разину и попала персидская княжна, дочь Мамед-хана, которая затем была утоплена.

С огромной добычей казаки появились в Астрахани. Разин вернул воеводам свой бунчук, пушки, знамена и пленных. Казаки били челом царю, прося его простить их и отпустить на Дон, что в итоге и случилось. В сентябре Разин оставил Астрахань, по пути на Дон продолжая грабить торговые суда.

Восстание Степана Разина было сложным и огромным по масштабу явлением. Некоторые историки называют его гражданской войной, советская историография считала его войной крестьянской, однако в нем принимали участие не только беглые крестьяне, но и казачество, посадские и служилые люди, бурлаки. Кроме того, участниками восстания были и другие народности: чуваши, марийцы, татары, мордва. Разин рассылал среди народа «прелестные письма», в которых призывал уничтожать сильных мира сего, но на народного заступника жестокий и беспринципный казак, жаждавший наживы, точно не походил. Стоит отметить, что восстание носило стихийный характер.

В октябре 1669 года Степан Разин вернулся на Дон. Здесь, на острове Кагальницком он построил свой городок, в котором насчитывалось 1500 казаков, в мае 1670-го их было уже 5 тысяч.

Для выяснения обстановки на Дон был послан дворянин Г. Евдокимов. Здесь Стенька слукавил, назвав дворянина не царским посланником, а боярским лазутчиком, тем самым якобы демонстрируя свою лояльность царю и нелюбовь к «изменникам»-боярам. В результате Евдокимов был утоплен по решению казачьего круга.

В мае Разин окончательно решил идти на Волгу против «государевых изменников». 15 мая 1670 года 7 тыс. разинцев осадили Царицын, который удалось взять. Вскоре войско восставших составляло уже около 10 тыс. человек, у него имелось порядка 80 стругов.

Расчитывая взять Разина в тиски, с севера к Царицыну подошел стрелецкий отряд И. Лопатина (1 тыс. человек), У Черного Яра встало войско воеводы князя С. Львова в 5 тыс. человек. В итоге в начале июня стрельцы были разбиты, а войско Львова перешло на сторону Стеньки.

В ночь с 21 на 22 июня разинцы штурмовали Астрахань. Отвлекая людей воеводы Прозоровского в одном месте, восставшие сумели прорваться в город в другом. До 500 жителей города было казнено, а их имущество разграблено.

Разраставшееся войско Разина стали делить на десятки, сотни и тысячи, у которых были свои командиры. Разин обладал своей артиллерией, судовой ратью, конными частями, пехотой. Именно она составляла основу войска, но состояла из не обученных военному делу людей, вооруженных чем придется.

Поручив Астрахань отряду Василия Уса и Федора Шелудяка, Разин двинулся вверх по Волге. Саратов и Самара без боя перешли на его сторону. На всем своем пути он рассылал «прелестные письма» с призывами постоять за царя и убивать предателей бояр и чиновников, а на его судах плыли якобы патриарх Никон и сын царя Алексея Михайловича Алексей. В разгар бунта число восставших доходило до 200 тыс. человек.

В августе Алексей Михайлович провел смотр 60-тысячной армии, которая отправлялась на подавление мятежников. Тогда же восставшие осадили и взяли Симбирск, за исключением его кремля. Царская армия под командованием опытного военачальника князя Ю. Долгорукого встала в Арзамасе. Часть войска подошла к Казани, откуда люди воеводы князя Ю. Барятинского пришли на помощь осажденным в симбирском кремле. В ходе ожесточенного сражения, которое состоялось 3(13) октября 1670 года, Разин был ранен. После этого он с ближайшими соратниками уплыл по Волге к Дону, где скрылся.

Царской армии сопутствовал успех, она одерживала победы, постепенно рассеивая восставших. С мятежниками воеводы обходились беспощадно, расправившись со многими тысячами человек.

Продержаться на Дону Стеньке Разину не удалось. В апреле 1671 года его Кагальницкий городок был взят правительственными войсками. Атаман Корнила Яковлев, опасаясь царского гнева, со своими казаками схватил мятежника и выдал воеводам. В Москву Разина привезли в начале июня в кандалах на повозке с виселицей, к которой он был прикован. В Земском приказе глава бунтовщиков подвергся тяжким пыткам.

6(16) июня 1671 года Степан Разин был казнен на Болотной площади путем четвертования. После отсечения головы части тела атамана были нанизаны на копья, а внутренности брошены собакам. Разин был предан анафеме, поэтому его останки были закопаны на татарском кладбище. С ним вместе был казнен его брат Фрол.

Энциклопедия «Всемирная история»

В начало

Князь Григорий Григорьевич Ромодановский — русский государственный и военный деятель из рода Ромодановских, боярин (с 1665 года), старший воинский начальник во время русско-польской войны 1654-1667. В качестве главы Белгородского разряда руководил основанием и обустройством южнорусских крепостей. Представлял царское правительство в малороссийских делах, активно вмешиваясь в выборы гетманов. Командовал русским войском в Чигиринских походах.

Князь Григорий Григорьевич родился в семье боярина князя Григория Петровича Ромодановского. Брат князей Андрея, Василия Большого, Ивана Большого Молчанки, Петра, Василия Меньшого, Фёдора и Ивана Меньшого Григорьевичей Ромодановских.

В составе посольства Василия Бутурлина участвовал в Переяславской раде 1654 года в чине стольника.

В 1654-1659 годах один из воевод в русском войске в войне против Польши.

В 1654 году был назначен головой жильцов в составе Государева полка царя Алексея Михайловича при походе на Смоленск.

В августе 1654 года князь Григорий Григорьевич из-под Смоленска был послан под Дубровну в составе отряда стольника князя Фёдора Куракина из семи сотен жильцов.

В начале 1655 года князь Григорий Григорьевич был в Москве, где 12 (22) февраля принимал участие во встрече Антиохийского Патриарха Макария.

1 марта с боярином Василием Бутурлиным был назначен в Белую Церковь командовать войсками, действовавшими совместно с гетманом Войска Запорожского Богданом Хмельницким. В июле воеводы и гетман выступили в поход на Львов.

15 сентября воеводы известили Государя Алексея Михайловича о взятии города Черткова и ряда других городов, и о том, что брат коронного гетмана Станислава Потоцкого Павел Потоцкий сдался и «добил челом» государю. Когда русско-казацкое войско подошло к Львову, гетман Станислав Потоцкий не решился дать сражение и отступил от Львова к Сосенному Городку, где занял оборонительные позиции. Хмельницкий и Бутурлин отправили против гетмана войска под началом князя Ромодановского и Миргородского полковника Григория Лесницкого.

20 сентября состоялось сражение под Городком, в результате которого польские войска были разбиты. Вскоре крымский хан вторгся на Украину и русско-казацким войскам пришлось оставить осаду Львова и выступить против хана.

В ноябре 1655 года князь Григорий Григорьевич сражался в битве под Озёрной.

В 1656 году князь снова был в Москве. 29 апреля (9 мая) князь Ромодановский был пожалован в окольничие и приглашен к Государеву столу. За службу князь был пожалован шубой «атлас золотной», кубком и деньгами. После этого окольничий князь Ромодановский был назначен воеводой «на Государеву службу в Белгород и быть в Белгороде от приходу Крымского царя и Крымских людей».

В 1657 году, когда против нового гетмана Ивана Выговского разгорелось восстание Барабаша и Пушкаря, князь с войсками стоял в Переяславе. 25 октября (4 ноября) в Переяслав к воеводе прибыл гетман Выговский. Князь Григорий Григорьевич упрекнул гетмана за то, что его войскам «запасов и конских кормов не выдавали» и «от бескормицы люди многие разбежались, лошади попадали». Гетман сослался на трудности из-за восстания и просил князя не выводить войска, пока гетман не подавит сопротивление.

В феврале 1658 года в Переяславе состоялась рада, где гетман Выговский был публично утвержден в гетманстве от имени царя. После этого посланнику царя Богдану Хитрово удалось уговорить полковника Мартына Пушкаря распустить войска, и князь Григорий Григорьевич получил приказ вернуться в Белгород, но восстание разгорелось вновь.

После подавления восстания войсками гетмана и крымского хана, князь Григорий Григорьевич арестовал активных участников восстания писаря полтавского полка Степана Ляха и миргородского полковника Степана Довгаля.

5 июня 1658 года в расположение князя явился Яков Барабаш с отрядом своих сторонников. Представ перед воеводой, Барабаш и сопровождавшие его лица заявили, что лучше им умереть по приказу царя, чем от рук «поганых» (крымских татар). Князь Ромодановский не стал арестовывать атамана и отписал царю, что «Яков, государь, Барабаш, ныне со мною… в полку». Вскоре князь получил приказ арестовать Барабаша и отправить на войсковой суд в Киев, но по дороге на конвой напали сторонники Выговского и отбили Барабаша.

Вскоре Выговский напал на Киев и порубежные русские города. В 1658-1659 годах во главе Белгородского полка князь Григорий Григорьевич руководил военными действиями против Выговского, перешедшего на сторону Речи Посполитой.

В ноябре 1658 года осаждал в Варве войска Григория Гуляницкого. Во время военных действий против Выговского пытался сдерживать гнев промосковских казаков, которые мстили за жестокости гетмана, грабили и жгли города сторонников Выговского. Был одним из военачальников в Конотопской битве.

Возглавляя Белогородский стол Разрядного приказа князь Ромодановский сыграл выдающуюся роль в организации военного дела на южной границе России. Руководил Севским и Новгородским столами Разрядного приказа.

В 1660 году после битвы под Слободищем новый гетман Юрий Хмельницкий перешел на сторону Польши и на Украине вновь разгорелась гражданская война. Князь Ромодановский принимал участие в военных действиях против польских войск и казаков Юрия Хмельницкого.

В июне 1662 года князь освободил от осады Переяслав, где держался гетман Яким Самко, и соединившись с гетманом, атаковал войска Юрия Хмельницкого у Канева. Битву начали казаки Самко, которые атаковали Хмельницкого два часа, пока не подошел князь Ромодановский с конницей. Войска Хмельницкого были разбиты и бежали. Овладев лагерем противника, князь Ромодановский подошел к Каневу и занял его. Будущий гетман Иван Брюховецкий писал, что «мы все бы пропали, если бы не Ромодановский». Продвинуться на Правобережье войскам Ромодановского не удалось: крупное крымское войско разбило часть войск Ромодановского во главе с Михаилом Приклонским в битве под Бужином и Ромодановский отошёл на зимние квартиры в Белгород.

В конце 1663 года началась последняя большая кампания русско-польской войны 1654-1667. Король Ян II Казимир начал большой поход на Левобережную Украину. Продвигаясь на север вдоль реки Десны, польские отряды захватили Вороньков, Борисполь, Гоголев, Остер, Кременчуг, Лохвицу, Лубны, Ромны, Прилуки и ряд других небольших городов. Армия короля обходила крупные крепости с многочисленными русскими гарнизонами (Киев, Переяслав, Чернигов, Нежин). Сумев взять вначале 13 городов, королевское войско столкнулось затем с ожесточённым сопротивлением и задержалось в затяжной осаде Глухова.

Для отражения наступления полк Белгородского разряда во главе с князем Ромодановским направился к Батурину и, соединившись с казаками гетмана Ивана Брюховецкого, выдвинулся к Глухову. Король снял осаду с города и попытался остановить армию противника в открытом бою, но польские войска были разбиты. На отводе польской армии короля из-под Глухова, войска князя под Новгородом-Северским нанесли польской армии одно из самых тяжелых поражений за весь период войны.

В 1665 году князь Григорий Григорьевич и гетман Брюховецкий были пожалованы в бояре.

В 1670 году во время восстания Степана Разина, Фрол Разин, брат Степана, выступил на Слободскую Украину и осадил город Коротояк. Князь Григорий Григорьевич в это время стоял в Острогожске. Получив известие про осаду от коротоякского воеводы и соединившись с тысячным отрядом казаков, присланных гетманом Демьяном Многогрешным, князь выступил к городу. В бою под Коротояком войска разинцев были разбиты и бежали вниз по Дону. За эту победу князь был удостоен «милостивого слова» от царя Алексея Михайловича и посланный к Григорию Григорьевичу стольник Михаил Васильевич Приклонский передал князю, что государь велел «спросить вас о здоровье вашем, жалует вас за службу вашу и похваляет».

Командовал войсками во время чигиринских походов в русско-турецкой войне 1672-81; затем нёс службу при дворе.

В 1682 году князь Григорий Григорьевич участвовал в Соборе, созванном царем Федором Алексеевичем по вопросу местничества, и подписался под «соборным деянием» об уничтожении местничества.

Князь Григорий Григорьевич был убит во время московского восстания 1682 года. Стрельцы схватили князя между патриаршим двором и Чудовым монастырем в Кремле, напротив Посольского Приказа. Стрельцы схватили князя за бороду и потащили к Разряду. По описанию современника, «ведуще его за власы и браду, зело ругательно терзаху и по лицу бивше», а после они подняли его на копья, а затем, опустив на землю, зарубили.

По материалам Википедии

В начало

Трубецкой Алексей Никитич (? — 1680) - представитель династии Гедиминовичей, прямой потомок Дмитрия (Корибута) Ольгердовича Брянского, перешедшего на сторону Москвы и принявшего участие в Куликовской битве, подобно другим своим родичам, сделал блестящую карьеру при дворе русских царей.

Первое упоминание о нём в разрядных документах относится к 1618 году, когда Алексей Трубецкой получил чин стольника.

В 1629 году он был послан воеводой в Тобольск. Затем князь снова нёс службу в Москве.

В 1646-1662 годах возглавлял приказы Сибирский и Казанского дворца, с 1661 года — приказ Полковых дел. Но в то время придворная служба сплошь и рядом чередовалась с чисто военными назначениями. Тяготы походной жизни испытывали даже ближайшие приближённые царя. Пришлось понюхать пороху и князю Трубецкому.

В 1642 году он официально был назначен «большим воеводой», командующим русской армией, стоявшей на южной границе. В то время решался вопрос о судьбе захваченного донскими казаками Азова, и московское правительство всерьёз опасалось начала войны с Турцией и Крымом. В пределах старой границы с «полем» (Одоев — Крапивна — Тула — Венев — Мценск) были собраны все наличные силы, шло строительство новых крепостей, Белгородской засечной черты. Все эти вопросы находились в ведении Алексея Трубецкого. Спустя четыре года он был уже не только «большим воеводой» в украинных городах, но и «дворцовым воеводой», под командованием которого находился личный царский полк.

В 1647 году князь участвовал в переговорах с польским и шведским послами, в 1654 году — с посольством Богдана Хмельницкого об условиях вхождения Украины в состав Русского государства.

В начале русско-польской войны 1654-1667 годов Трубецкой командовал южным войском, которому первым предстояло выступить на врага. Торжественный отпуск его из Москвы состоялся 23 апреля 1654 года. В этой церемонии приняли участие не только царь Алексей Михайлович, но и патриарх Никон. На обеде у государя при обряде целования монаршей руки царь приложил голову князя к своей груди «для его чести и старшинства, потому что многими сединами украшен, муж благовейный и изящный, мудрый в божественном писании, в воинстве счастлив и недругам страшен». Вслед за этим руку Алексея Михайловича целовали другие воеводы и головы, а затем и простые дворяне, и дети боярские. Обращаясь к ним, царь указал на «неправды» польских королей, их гонения на православную веру, говоря о предстоящем походе, сказал, что сам пойдёт с ратными людьми и «с радостью всякие раны примет».

26 апреля войска Трубецкого выступили в Брянск. Полк специально провели через Кремль под переходами дворца, на которых сидели царь и патриарх. При этом патриарх Никон благословлял проходивших ратников и кропил их сверху святою водой. Остальная армия выступила на Смоленск только в середине мая.

Поначалу военные действия шли успешно. В первые же дни войны войска Трубецкого выступили из Брянска и взяли Рославль, Мстиславль, Головчин, Копысь и Шклов. Затем вместе с князем Яковом Куденетовичем Черкасским он настиг и разбил под Борисовом на реке Шкловке гетмана Радзивилла (14 августа 1654 года). Литовский военачальник раненым бежал с поля боя «с небольшими людьми». В плен попало 12 полковников, 270 простых воинов, были захвачены гетманский бунчук и знамя. Русские потеряли всего 9 человек убитыми и 97 ранеными. Эта громкая победа предопределила падение Смоленска — основной цели похода 1654 года.

В 1655 году Алексей Трубецкой должен был взять Старый Быхов, Слуцк и Брест. Наступление развивалось вроде бы успешно — войска Трубецкого заняли Слоним, Клецк, Ляховичи, но Старый Быхов, Слуцк и Брест поляки смогли удержать в своих руках. Всё же почти вся Белоруссия и Украина были заняты русскими.

Одолеть московскую армию поляки тогда не могли, и в 1656 году воюющие стороны пошли на заключение перемирия. Оно было крайне необходимо, ибо и у Речи Посполитой, и у России в ту пору явился общий враг — Швеция, попытавшаяся расширить свои границы за счёт прибалтийских земель.

17 мая 1656 года Московское государство объявило войну шведам. Царь во главе своей армии двинулся к Риге. Но овладеть этим городом с ходу не удалось. Более успешно действовали в Лифляндии и Эстляндии войска Трубецкого. Из Пскова его войска двинулись на Дерпт (Юрьев-Ливонский) — самую большую крепость на восточных рубежах Швеции. После десятидневной осады Дерпт пал. В плен попало много шведских офицеров, солдат и даже генералов.

После завоевания Юрьева войска Трубецкого двинулись дальше. Вскоре им были захвачены крепости Мариенбург и Нейгаузен, а в июне 1656 года — Кексгольм (Корела) и Нотебург (Орешек). Лишь в ноябре князь Трубецкой отвёл свои отряды в Полоцк, куда отошли от Риги главные силы русской армии.

Война со Швецией заканчивалась, так как вновь обострилась обстановка на западных рубежах страны. Поляки, выстояв в борьбе со шведами, вынужденными воевать на два фронта, решили вернуть Украину, Белоруссию и Смоленскую землю. Их замысел облегчила измена нового гетмана Ивана Выговского, возглавившего днепровских казаков после смерти Богдана Хмельницкого. Он нарушил Переяславский договор с Россией и признал над собой власть польского короля. Помочь ему обещал и крымский хан Мухаммед-Гирей, опасавшийся усиления России. Мятеж широко распространился по Приднепровью.

Для подавления его весной 1659 года в Севске была сосредоточена армия Трубецкого. В апреле она осадила крепость Конотоп, где укрепились сторонники Выговского. Взять город не удавалось, а вскоре Выговский, соединившийся с крымской ордой, двинулся на помощь Конотопу. 27-28 июня в сражении на реке Сосновке полки русской поместной конницы, которыми командовал князь Семён Романович Пожарский, были разбиты. После этого казаки и татары атаковали русский лагерь, где под началом Трубецкого остались только пехотные части. Отгородившись повозками, солдаты и пушкари смогли отбить нападение врага и начали отход, отражая новые неприятельские атаки. За реку Сейм казаки и татары не пошли и оставили остатки московской армии в покое.

Встав в Путивле, Трубецкой получил новые подкрепления, к нему во множестве стали переходить казаки, бросившие Выговского, поступившегося в угоду полякам их интересами. Повинившись перед русским царём, они просили его утвердить новым гетманом Юрия Хмельницкого. Усилившись, войско Трубецкого вновь двинулось на Украину, но на этот раз казаки встречали его не саблями и пулями, а торжественным колокольным звоном и приветственными кликами.

17 октября 1659 года под Переяславлем состоялась рада, на которой сын Богдана получил гетманскую булаву и клейноды и принял присягу на верность русскому царю. После этого присутствовавший на раде Трубецкой дал старшине богатый пир и выехал в Москву, увозя с собой родственников Выговского, которых рада навсегда отлучила от Войска Запорожского. Царь, обрадованный благополучным завершением казачьего мятежа, щедро наградил своего ближнего боярина, пожаловав Алексею Никитичу в вотчину город Трубчевск с уездом — бывший княжеский удел Трубецких. С этого времени в официальных документах наш герой стал титуловаться «державцем Трубчевским». Вскоре Юрий Хмельницкий изменил царю и признал власть турецкого султана.

Однако князю Трубецкому в новых походах участвовать уже не довелось. Формально оставаясь командующим русской армией, «державец Трубчевский» военными делами уже не занимался, пребывая при государевом дворе в чести и славе.

В 1662 году Алексей Никитич участвовал в подавлении Медного бунта и в «розыске» (следствии) над участниками этого восстания.

В 1672 году он стал крёстным отцом новорождённого царского сына Петра Алексеевича. Именно своему крестнику, будущему первому императору Трубецкой подарил и своё родовое имение, поскольку собственного наследника у него не было.

Умер Алексей Никитич Трубецкой в 1680 году, перед смертью приняв монашеский постриг под именем инока Афанасия.

Владимир Волков_"В воинстве счастлив и недругам страшен"

В начало

Тяпкин Василий Михайлович - русский дипломат. В 1664 году Тяпкин был направлен гонцом в Польшу, в 1666 году - в Турцию. В 1668 году он вёл переговоры с гетманом Правобережной Украины Петром Дорошенко. В 1674 году Тяпкин был направлен резидентом в Варшаву и являлся фактически первым русским постоянным резидентом за границей.

Обмен постоянными резидентами между Речью Посполитой и Россией был связан с начавшимся в 1672 году крупным турецким вторжением в пределы Речи Посполитой, что создавало непосредственную угрозу также и украинским землям Русского государства. Начавшаяся одновременно война между Францией и коалицией западноевропейских государств исключала возможность получения Польшей помощи на Западе и делала для неё жизненно необходимым привлечение России к активной борьбе с Турцией. Миссия Тяпкина должна была разрешить вопрос о русско-польском союзе против Крыма и Турции. В задачу первой постоянной русской резидентуры заграницей входило систематическое и своевременное осведомление московского правительства о всех международных событиях.

Прибыв в Варшаву накануне выборов нового короля, Тяпкин установил связь с главой руссофильской партии, литовским гетманом M. Пацом. Королевские выборы раскрыли перед Тяпкиным сложную борьбу партий, взглядов, явлений. Поляки "между собой перегрызлись и разбрелись врознь", - писал Тяпкин царю. На основании донесений Тяпкина в Москве составили правильное представление о неустойчивости внешнего и внутреннего положения Речи Посполитой и поэтому стали очень осторожно подходить к вопросу о союзе с ней. Польским королём был избран (1674) Ян Собеский - сторонник французской ориентации. Под влиянием Франции Собеский склонялся к восстановлению мира с Турцией, настойчиво добиваясь вместе с тем помощи от России, что должно было не только способствовать достижению Польшей наиболее выгодных условий мира, но и резко ухудшить русско-турецкие отношения. Тяпкин предупредил своё правительство, что Собеский ведёт двойную игру: просит русской помощи и готовится "учинить постановление с салтаном турским". Летом 1675 года Тяпкин получил неопровержимые данные о польско-турецких переговорах в Збараже. Тем не менее вплоть до марта 1676 года Тяпкин продолжал переговоры об условиях русско-польского союза и продлении Андрусовского перемирия.

Тяпкин имел в Польше агентов, был близок с литовскими магнатами (противниками французской партии) и потому находился в курсе французских и шведских интриг. Тяпкин писал, что Франция и Швеция "зияют на государство Московское", и предлагал "на границах чуткое ухо выставить и осторожность войсковую иметь".

Будучи сторонником активного выступления против Турции, Тяпкин в своих донесениях советовал также воспользоваться поражением шведов при Фербеллине в войне с брандснбургским курфюрстом для начала борьбы за Прибалтику.

Хотя Тяпкин писал шифрованные депеши, их содержание стало известно полякам. Тяпкина обвинили в посылке "затейных писем". Ответ резидента был исполнен достоинства: "я не хочу здесь быть ни слепым, ни глухим, ни немым, - что вижу и слышу, - обо всём писал, пишу и буду писать".

Заключение в октябре 1676 года Журавненского мирного договора между Речью Посполитой и Турцией вызвало резкий протест Тяпкина, заявившего, что этим нарушено Андрусовское перемирие. В мае 1677 года Тяпкин вернулся в Москву.

Пребывание Тяпкина в Польше содействовало лучшему ознакомлению русской дипломатии с международными отношениями, дипломатической практикой и техникой. Сообщения Тяпкина ориентировали Посольский приказ в новом для него деле организации и обеспечения постоянных заграничных резидентов. Тяпкин указывал, что отсутствие средств лишает его возможности производить расходы на представительство, что подрывает авторитет Русского о государства и в то же время мешает послу раздобывать нужную информацию. Он также писал, что ему нужны известия о внутреннем состоянии России: "о чём спросят, не ведаю, а лгать и затевать не умею". Новым явлением для русской дипломатии были советы Тяпкина своему правительству по главным вопросам внешней политики.

Летом 1677 году Тяпкин был послан на Украину к гетману Самойловичу для совещаний по вопросу об обороне осаждённого турками и татарами Чигирина. В 1680 году Тяпкин во главе мирной делегации был направлен в Крым. После длительных переговоров, во время которых русских делегатов сажали "под запор" и угрожали им земляною ямою, Тяпкин в январе 1681 года подписал Бахчисарайский мирный договор (...). добившись от Крыма признания Киева и Левобережной Украины русскими владениями.

"Дипломатический словарь"_1948

В начало

Хмельницкий Зиновий Богдан Михайлович — гетман Войска Запорожского, полководец, политический и государственный деятель. Предводитель казацкого восстания, в результате которого Запорожская Сечь и Левобережная Украина с Киевом окончательно отложились от Речи Посполитой и вошли в состав Русского государства.

Богдан Хмельницкий родился 27 декабря 1595 на родовом хуторе Суботов, который находился вблизи украинского города Чигирина. Его отец был сотником в реестровом казацком войске Речи Посполитой, как тогда называли Польшу.

Мальчик рос в обеспеченной семье. Грамоте его научил священник из соседнего села, а уже потом отец отвез Богдана во Львов и отдал его в иезуитскую коллегию. Там мальчик изучал риторику, историю, иностранные языки и числился среди первых учеников. Благодаря феноменальной памяти он освоил латинский, польский и турецкий языки и впоследствии не раз поражал своих оппонентов знанием истории и философии.

После окончания курса Богдан Хмельницкий возвращается домой и вскоре вместе с отцом отправляется в Запорожскую Сечь. Там он осваивает военное дело и вскоре становится помощником отца.

Вместе с отцом Богдан несколько раз участвовал в набегах на турецкое побережье Черного моря. В 1620 году он становится участником сражения с турками под Цецорой. Тогда запорожское войско было разбито турками, Михаил Хмельницкий погиб, а Богдан попал в плен. Вместе с остальными запорожцами его направили гребцом на галеру.

Капитан судна заметил юношу, бегло говорившего по-турецки, и сделал его своим переводчиком — толмачом. Перемена в судьбе помогла Хмельницкому избежать медленной смерти от постоянного переутомления. В свите турецкого капудан-паши Богдан пробыл целых два года, но он не собирался оставаться здесь навсегда. Воспользовавшись свободой перемещения, он совершил побег и вернулся в Запорожскую Сечь, где вскоре стал одним из командиров казацкого войска.

В начале тридцатых годов Богдан Хмельницкий несколько раз совершал дерзкие нападения на турецкие гарнизоны, возвращаясь в Сечь с освобожденными пленными и богатой добычей. Его стали считать спасителем запорожцев.

В 1637 году Богдан Михайлович Хмельницкий становится войсковым писарем, т. е. занимает одну из высших должностей в руководстве казацких войск. Официально он находился на службе у польского короля, но фактически все свои силы отдавал борьбе с ненавистными врагами.

Во время антипольского восстания казаков 1638 года, Богдан Хмельницкий возглавил запорожцев. После поражения восстания он был лишен должности и с большим понижением переведен в Чигиринские сотники. Некоторое время он даже не мог покидать свой хутор. Однако авторитет Хмельницкого среди запорожцев был так высок, что поляки не только побоялись подвергать его репрессиям, но даже предложили ему перейти к ним на военную службу.

Такое предложение сулило Богдану Хмельницкому блестящую карьеру. Но он отказался от него и продолжал жить в своем хуторе. Он понимал, что еще не настало время для решающего наступления. Его хутор стал своеобразным штабом, куда съезжались казацкие старшины для подготовки к новому выступлению против поляков.

Хмельницкому долго удавалось скрывать свои планы, поляки только в середине сороковых годов поняли, что он стал признанным вождем запорожских казаков. Несколько раз к нему подсылали наемных убийц, и тогда по совету друзей он стал носить под верхней одеждой кольчугу, а под казацкой шапкой — железный шлем.

В 1647 году поляки наконец приняли решение об аресте Богдана Хмельницкого, на хутор направили военный отряд под командованием Чаплинского, но Хмельницкого они там уже не застали: его успели предупредить. Тогда отряд в назидание всем остальным сжег его хутор.

С этого времени Богдану Хмельницкому пришлось скрываться в Запорожской Сечи, которая начала освободительную войну с Польшей. Весной 1648 года он возглавил казацкие войска и разгромил шеститысячный авангард польских войск, которым командовал сын гетмана С. Потоцкого. А уже через десять дней около города Корсунь нанес поражение основным польским войскам и захватил Потоцкого в плен.

Серьезные поражения шляхетских войск воодушевили казаков, и казацкое восстание переросло в настоящую народную войну. К войску Богдана Хмельницкого начали присоединяться отряды крестьян и жителей небольших городов. Судьба благоприятствовала Хмельницкому, он одерживал одну победу за другой.

В сентябре Богдан Михайлович Хмельницкий наголову разбил новое польское войско под Пилявцами. Сражение продолжалось в течение нескольких дней и завершилось победой благодаря умелому маневру Богдана Хмельницкого. Казакам удалось захватить весь польский обоз.

Пройдя по Правобережной Украине, Хмельницкий во главе восьмидесятитысячного войска вошел в Киев, где гетмана встретили как освободителя от иноземного гнета. Занимаемая им должность гетмана означала признание его главнокомандующим всех войск.

Вместе с тем полководец понимал, что для успешного завершения войны с Польшей необходимо добиться поддержки России. Обосновавшись в Киеве, он сразу же отправил посольство в Москву к царю Алексею Михайловичу. В специальной грамоте Богдан Хмельницкий просил принять запорожских казаков под царскую руку.

Однако московское правительство долго не решалось принять предложение Хмельницкого. Союз с Украиной означал немедленное начало войны с Польшей, но вести ее Россия тогда не могла.

Богдан Хмельницкий также понимал, что необходима небольшая передышка для подготовки к новым выступлениям. Пользуясь своей силой, он заключает временное соглашение с поляками и направляет послов на юг к крымскому хану Ислам-Гирею. Хотя тот и был связан договором с польским королем, но испугался мощи казаков и заключил с ними соглашение о военном союзе.

В 1649 году крымские и казацкие войска разбили поляков в Зборовском сражении. Кавалерия украинцев и татар неожиданно напала на поляков во время переправы и обратила их в бегство. Казалось, что новое поражение поляков неминуемо. Но крымский хан испугался такого развития событий и внезапно вывел свои войска из сражения, заключив тайный договор с польским королем Яном Казимиром.

Продолжение борьбы могло вызвать огромные человеческие жертвы, поэтому Хмельницкий вступает в переговоры с поляками и добивается подписания выгодного для себя Зборовского мирного договора. По нему запорожское войско получало признание как самостоятельная военная сила, в его распоряжение отходила Правобережная Украина. Казаки также добились увеличения реестровой численности войска с шести до сорока тысяч человек.

Внешне договор был выгоден казакам, но Богдан Михайлович Хмельницкий понимал, что набеги все равно будут продолжаться. И поляки, и запорожцы продолжали готовиться к новым схваткам.

В феврале 1651 года поляки первыми нарушили перемирие, разгромив отряд полковника Данилы Нечая в местечке Красном. Гибель Нечая в бою превратила его в народного героя.

Уже в июле 1650 года украинское и польское войска сошлись в решающем сражении под Берестечком. Теперь в распоряжении Богдана Хмельницкого оказалась огромная сила: его войско насчитывало 150 тысяч человек. Правда, 50 тысяч из них составляли татары, которыми командовал Ислам-Гирей. При первой же возможности он опять бежал с поля сражения, после чего преимущество перешло к полякам. Войска Хмельницкого были разгромлены, сам гетман попал в плен.

Однако поляки побоялись его казнить, а спустя некоторое время ему удалось бежать. Правда, за свою свободу он заплатил высокую цену. В сентябре 1651 года гетман был вынужден подписать новый договор с поляками, по которому к ним переходили все завоеванные запорожцами земли.

В борьбе запорожцев с поляками наступил критический момент. Богдан Хмельницкий развивает бурную дипломатическую и военную деятельность. Он направляет новое посольство в Москву и одновременно организует военные походы против поляков. Трезвомыслящий политик, он понимал, что только постоянная военная активность может убедить московское правительство, что запорожцы представляют реальную политическую силу.

1 октября 1653 года земский собор в Москве наконец решил признать запорожское войско и принять его в подданство Алексея Михайловича. Одновременно Россия начала войну с поляками.

В начале 1654 года на Украину была направлена делегация в составе боярина Бутурлина, окольничего Алферьева и думного дьяка Лопухина. И в январе того же года в городе Переяславе состоялась Тайная Рада (собрание) казацких старшин.

Казаки подтвердили свое намерение перейти в подданство России, и на круге (общем собрании войска) одобрили решение старшин. После этого им вручили соответствующую жалованную грамоту. По ней запорожцы получали широкую автономию, а вся Украина объявлялась частью Российского государства. Для России это был важный шаг, поскольку она впервые получала сильного союзника на южных границах. Союз с Россией был выгоден и Хмельницкому, поскольку казаки получали сильного покровителя.

Вместе с русскими войсками его армия начала войну с поляками. После освобождения Смоленска и ряда белорусских городов объединенная армия под командованием Хмельницкого и В. Шереметева вышла на Украину. Кампания завершилась походом на Львов.

Поляки были вынуждены заключить мирный договор и признать независимость завоеванных запорожцами земель. Одновременно Богдан Хмельницкий заключил договор с крымским ханом, по которому тот обязался не нападать на запорожцев и не воевать против них в союзе с другими странами.

После окончания военных дел, Богдан Михайлович Хмельницкий удалился на свой хутор, где и провел оставшуюся часть жизни. О личной жизни гетмана известно немного. Но мы знаем, что он был женат и имел двух сыновей. Старший сын Юрий также стал военачальником и некоторое время был гетманом Украины. Но это произошло уже через несколько лет после смерти его отца.

В начало

Князь Иван Андреевич Хованский (начало XVII в. — 17 сентября 1682) — русский военный и государственный деятель, боярин. Представитель рода Хованских, сын нижегородского и сибирского воеводы князя Андрея Андреевича.

Известен как воевода Новгородского полка в войнах со Швецией и Речью Посполитой. Предводитель стрелецкого мятежа, получившего название Хованщины. Известен также как «Тараруй», это прозвище буквально значит «пустомеля».

Начал службу ещё в царствование Михаила Фёдоровича, в 1636 году впервые упоминается в числе государевых стольников.

В мае 1650 года «по крымским вестям» князь Иван Андреевич Хованский был отправлен на воеводство в Тулу, откуда в конце июня был переведен в Яблонов, а осенью отозван в Москву.

В следующем 1651 году был назначен воеводой в Вязьму, где находился три года.

Князь Иван Андреевич Хованский участвовал в русско-польской войне (1654-1667): во время второго похода царя Алексея Михайловича на Великое княжество Литовское он являлся головой московских дворян в царском полку, в 1656 году был назначен воеводой в занятый московскими войсками Могилёв, а в следующем 1657 году был переведен осадным и полевым воеводой в Псков.

В период русско-шведской войны в битве под Гдовом войсками князя был разбит корпус графа Магнуса Делагарди. Победа над прославленным «графом Магнусом» стала триумфом князя Ивана Андреевича. Посол Речи Посполитой Стефан Медекша, находившийся в это время в Борисове, так описал ликование русских: «А между тем дали знать…, что под Псковом шведов несколько тысяч разбито, палили на валах, а пехота вся стреляла, презентуя по городу и замку.»

Решительным броском князь разорил Сыренский, Нарвский, Ивангородский и Ямский уезды ливонского генерал-губернаторства. Нанеся ещё несколько поражений шведским войскам, князь вернулся во Псков. Действия князя позволили вернуть инициативу русским войскам, утерянную после поражения под Валком.

В 1660-х годах Новгородский полк князя Хованского оказался главной действующей армией в Литве, одному этому полку обычно противостояло всё войско Великого княжества Литовского (в виде отдельных соединений), иногда усиленная коронными частями. Основные русские войска концентрировались в это время в районе Смоленска, как наиболее важного стратегического пункта.

Армия Хованского успешно действовала в Литве, в целом контролируя ситуацию. В феврале 1659 Хованский одержал блестящую победу над частью литовской армии под Мяделем. За эту победу 27 марта 1659 года на Вербное воскресенье князь Иван Андреевич был пожалован в бояре с почетным титулом «наместника Вятского».

В конце 1659 — начале 1660 года, Хованский во главе Новгородского полка совершил поход по отложившимся от царской власти юго-западным землям Литвы, вновь подчиняя их России. Поход, поддержанный восточно-белорусской шляхтой, имел карательный характер по отношению к местной шляхте, крестьянам давали волю. Благодаря быстрым и решительным действиям были взяты Гродно, Новогрудок, Каменец, Брест и ряд других городов. Из Бреста конные сотни Хованского воевали земли Короны, появляясь у Люблина и Холма, а также в 20 вёрстах от самой Варшавы. Под Малчами был разбит и взят в плен литовский воевода Михаил Обухович. Обременённый богатой добычей, Хованский отказался от дальнейшего продвижения на запад и обратился на восток, где ещё оставались три крупные непокорённые крепости. Однако начатая им осада Ляхович не увенчалась успехом.

Прибытие на театр военных действий в Литве крупных польских соединений, которые высвободились после Оливского мира со Швецией, значительно осложнило положение Хованского. В битве под Полонкой (27 июня 1660 года) он потерпел серьёзное поражение. В битве под Друей (февраль 1661) Хованскому удалось разбить польское войско Кароля Лисовского и взять его в плен. Однако под Кушликами (4 ноября 1661 года) Хованский вновь потерпел поражение. Тем не менее, Новгородский полк, вынужденный в основном полагаться на свои силы, продолжал военные действия в Литве. Это сковывало значительные силы Речи Посполитой, которые пытались нейтрализовать Хованского, и отвлекало их от южного театра военных действий.

В 1664 году с целью отвлечения войск короля Яна II Казимира с южного театра военных действий, полк Хованского предпринял рейд в Литву. Войска князя «выжгли и высекли» Дубровну, Оршу, Черею, Толочин, «жгли до самого Борисова» и с 16 февраля до 27 марта 1664 разбили в трех боях несколько неприятельских полков.

5 и 6 июня 1664 в результате боев на р. Лучосе, Хованским было захвачено Гетманское знамя Михаила Паца, но после отбитой атаки многие всадники Хованского не отошли в табор, а бежали с поля боя прямо по домам Сильно поредевшие от дезертирства полки Хованского были разбиты войском Паца, князь с трудом прорвался «обозом» в Витебск. Хованский, по словам Паца, потерпел сокрушительное поражение, потеряв весь обоз, 10 пушек и 63 штандарта, однако ушёл князь «обозом», пушек у него в распоряжении не было и конница Новгородского полка (в лучшие времена насчитывавшая не более 4000 человек) не могла иметь такое количество знамен.

В результате поражения под Витебском вместо князя Якова Черкасского главным новгородским воеводой назначался князь Юрий Долгоруков. Князя Хованского, которому было бы «невместно оказаться у князя Юрья в товарищах», отозвали в Москву. Однако к концу 1664 года проявилась неспособность нового воеводы управлять строптивым Новгородским полком, в котором дворяне могли просто отказаться выступить на службу. Князь Иван Андреевич был возвращён в Новгородский полк в должности полкового воеводы. Князь восстановил контроль над полком и возобновил активные действия в Литве, разбив войска Речи Посполитой в битве на Двине.

Возглавляя Новгородский полк, князь Иван Андреевич внес значительный вклад в организацию военного дела на западных рубежах России. В 1660 году князь организовал гусарские роты, которые в 1661 году были развернуты в полк.

Деятельность Хованского оставила глубокий след в сознании польских и литовских современников. Постоянное чрезмерное восхваление и преувеличение побед над Хованским всеми, сколько-нибудь причастными к ним, мемуаристами показывает значение в их глазах этой личности и полка Новгородского разряда — одного из самых слабых и ненадежных в русской армии.

По отзывам его соотечественников, например, враждовавшего с ним Ордина-Нащокина, князь Хованский был весьма самонадеянным воеводой и неоднократно осуждался за свои действия царем Алексеем Михайловичем. Царь в одном из своих писем советовал ему не возноситься своей службой: «Я тебя взыскал и выбрал на службу, а то тебя всяк называл дураком».

В 1678-1680 годах руководил обороной южных рубежей России от турок и крымских татар.

В 1681—1682 годах возглавлял Сыскной приказ, Стрелецкий приказ (1682 год), Судный приказ (1682 год).

Во время Стрелецкого бунта 1682 года был назначен царевной Софьей руководителем выступивших за неё стрельцов, однако начал играть в собственную игру, используя для давления на правительство среди прочего старообрядцев. Этот этап стрелецкого бунта получил название Хованщина. После того, как Софье и её сторонникам удалось выехать из Москвы, Хованский прибыл на переговоры с ней в село Воздвиженское, где был казнён вместе с сыном князем Андреем Ивановичем. Другой сын Пётр был сослан на Север, при Петре I помилован и воеводствовал в Киеве.

По материалам Википедии

В начало

Шереметев Василий Борисович — русский военный и государственный деятель, стольник, боярин (1653), воевода во Мценске, Тобольске, Смоленске, Могилеве и Киеве, крупный полководец. Сын боярина и воеводы Бориса Петровича Шереметева (ум. 1650) и его первой жены Екатерины Никитичны.

Родился в 1622 году. Как стольник, Василий Борисович Шереметев, впервые упоминается в разрядах, 30 января 1637 года во время приёма польского гонца Адама Орлика. В январе 1639 года переносил из царских хором в Архангельский собор тела умерших царевичей Ивана и Василия Михайловичей, несколько раз «дневал и ночевал» при их гробах.

В 1640-1645 годах — рында при приёмах персидских, грузинских, хивинских и турецких посольств.

В декабре 1640 года В. Б. Шереметев сопровождал царя Михаила Фёдоровича в его богомольном «походе» во Владимир и наряжал вина за царским столом.

27 марта 1642 года наряжал вина в день поставления в патриархи архимандрита симоновского Иосифа.

20 ноября 1643 года Василий Борисович Шереметев, назначенный царским возницей, сопровождал государя в его поездке в село Покровское.

21 января 1644 года В. Б. Шереметев в чине рынды участвовал в торжественном приёме в Грановитой палате датского принца Вальдемара. В тот же день после приёма В. Б. Шереметев был одним из двадцати четырёх чашников, носивших напитки за «государев стол».

В мае 1645 года Василий Борисович Шереметев был отправлен на воеводство во Мценск.

28 декабря 1645 года стольник Василий Борисович Шереметев присутствовал на венчании на царство в Успенском соборе нового царя Алексея Михайловича. Во время обряда венчания он вместе со своими двоюродными братьями, Петром Васильевичем и Василием Ивановичем Шереметевыми, стоял у чертожного места с царским подножием.

В коне 1645 года в Москве было получено известие о готовящемся нападении крымского хана на южнорусские владения. Царь Алексей Михайлович решил отправить на южные рубежи «для приходу крымского царя, крымских и ногайских людей», войско под командованием князя Никиты Ивановича Одоевского, Василия Петровича и Василия Борисовича Шереметевых.

В феврале 1646 года по разрядной росписи воеводы Василий Борисович Шереметев и Иван Захарьевич Ляпунов должны были стать во главе сторожевого полка в Яблонове. После прибытия русских полков на границу царское правительство решило переместить оборонительную линию к северу, поближе к Москве. По новой росписи Василий Борисович Шереметев со сторожевым полком расположился в Ельце, а в июне перешёл в Оскол. Здесь он простоял до 12 декабря 1646 года, когда на «береговую службу» были присланы новые воеводы.

В 1647-1648 годах Василий Борисович Шереметев находился при царском дворе, во время праздничных обедов «смотрел в кривой стол», дважды ездил к польскому послу Адаму Киселю за столом от государя, а 16 января 1648 года был в числе поезжан на первой свадьбе царя Алексея Михайловича с Марией Ильиничной Милославской.

В августе 1648 года Василий Борисович Шереметев был назначен на место Бориса Ивановича Морозова начальником судного владимирского приказа. Василий Борисович Шереметев находился во главе Владимирского судного приказа около восьми месяцев.

В мае 1649 года В. Б. Шереметев был назначен первым воеводой в Тобольске. В Тобольске находился особый «разряд», то есть главное военно-административное управление, которому подчинялось несколько воеводств: Верхотурское, Пелымское, Туринское, Тюменское, Тарское, Сургутское, Березовское и Мангазейское со всеми слободами, острогами и зимовьями. Назначение на воеводство в Тобольск требовало от первого воеводы внимательности, предусмотрительности и энергичных мероприятий.

В феврале 1652 года по царскому указу воевода Василий Борисович Шереметев выехал из Тобольска в Москву, не дожидаясь своего преемника, князя Василия Ивановича Хилкова.

16 августа 1652 года В. Б. Шереметев «смотрел в кривой стол» во время обеда у царя патриарха Иосифа.

21 мая 1653 года Василий Борисович Шереметев был пожалован прямо из стольников в бояре. У сказки находился окольничий Семён Романович Пожарский, а боярство сказывал думный дьяк Семён Заборовский.

Вскоре боярин В. Б. Шереметев был назначен первым воеводой в Яблонов «для приходу крымских и ногайских людей». Его товарищем и вторым воеводой стал окольничий Фёдор Васильевич Бутурлин. Фактически боярин Василий Борисович Шереметев, получивший почётное звание наместника белозерского, должен был возглавить оборону южной Белгородской укреплённой линии. Под его командование были переданы четырнадцать украинных воевод с своими гарнизонами. 5 июня после обеда у царя В. Б. Шереметев уехал из Москвы в Ливны, где провёл смотр детей боярских и казаков. Из Ливен В. Б. Шереметев прибыл в Яблонов, откуда должен был оказывать военную помощь украинскому гетману Богдану Хмельницкому в войне против Речи Посполитой.

В 1654 году боярин Василий Борисович Шереметев принял участие в русско-польской войне 1654-1667 годов, в начале которой командовал южным корпусом (около 7 тыс. чел.) на южнорусской границе.

В январе 1654 года в состав корпуса В. Б. Шереметева входило четыре солдатских полка (Александра Краферта, Ягана Краферта, Джона Лесли и Юрия Гутцина, не считая служилых людей и казаков.

В марте 1654 года В. Б. Шереметев с корпусом прибыл в Рыльск, а воевода князь И. И. Ромодановский был отправлен на его место в Яблонов.

22 апреля 1654 года воеводы В. Б. Шереметев и Ф. В. Бутурлин, находившиеся в Рыльске, получили от царя приказ со всеми ратными людьми выступить на Киев и оказать военную помощь украинским казацким полкам под командованием Богдана Хмельницкого. К ним на соединение из Севска был отправлен воевода Андрей Васильевич Бутурлин. Только 6 мая А. В. Бутурлин со своим отрядом прибыл в Рыльск, откуда сразу же в качестве авангарда был отправлен в Путивль.

18 мая 1654 года главный воевода В. Б. Шереметев со своим войском прибыл в Путивль. Ещё по пути в Путивль В. Б. Шереметев получил новый приказ приостановить поход к Киеву и оставаться в Рыльске.

26 мая русское командованием приказало В. Б. Шереметеву с войском отойти назад в Белгород или Карпово-Сторожевье, чтобы оборонять пограничные русские города от набегов крымских и ногайских татар. Воевода А. В. Бутурлин со своим отрядом получил приказ выступить на Украину для совместных действий с казацкими полками Богдана Хмельницкого.

Весной и летом 1654 года угроза нападения на русские и украинские земли со стороны Крымского ханства была очень реальной. Большие силы крымских татар кочевали у Волчьих Вод, Овечьих Вод и у Солёного озера. В случае нападения крымских татар на русские земли с В. Б. Шереметевым должны были совместно действовать: окольничий князь Иван Иванович Ромодановский из Яблонова, боярин Никита Алексеевич Зюзин из Путивля и стольник Петр Михайлович Пушкин из Козлова.

Лето и осень 1654 года боярин Василий Борисович Шереметев с полками простоял в Белгороде, охраняя южные русские рубежи от набегов крымских татар и ногайцев.

В декабре 1654 года В. Б. Шереметев получил от царя приказ выступить из Белгорода на Украину, чтобы соединиться с полками украинского гетмана Богдана Хмельницкого для совместной борьбы с поляками. В начале декабря В. Б. Шереметев отправил на помощь Б. Хмельницкому передовой отряд под командованием своего товарища и окольничего Фёдора Васильевича Бутурлина.

10 декабря сам Василий Борисович Шереметев с главными силами выступил из Белгорода на Украину.

19 декабря В. Б. Шереметев прибыл в Олешну, откуда на другой день двинулся дальше в Корсунь, стремясь стянуть туда русские войска из Киева и Белой Церкви. Василий Борисович Шереметев планировал объединить под своим командованием все русские войска на Украине, соединиться с казацкими полками Богдана Хмельницкого, после чего нанести удар польско-шляхетской армии и орде крымского хана. Между тем в ноябре 1654 года главные силы польской армии под командованием Станислава «Реверы» Потоцкого, соединившись с крымской ордой, начали военные действия на Украине. Казацкие отряды были вынуждены отступить из Шаргорода на восток. Объединённая польско-татарская армия двинулась маршем на Брацлав. Богдан Хмельницкий отправил для усиления гарнизона Брацлава 15-тысячный казацкий корпус под командованием генерального есаула Василия Томиленко. Сам украинский гетман Б. М. Хмельницкий с частью казацкого войска стал лагерем под Корсунем, а воевода Андрей Васильевич Бутурлин с русским отрядом стоял в Белой Церкви. В начале декабр я 1654 года польско-татарские войска подступили к Брацлаву и вступили в кровопролитный бой с казаками. После тяжёлых боёв казаки покинули Брацлав и отступили в Умань.

В середине января 1655 года польско-шляхетская армия, усиленная татарскими отрядами, двинулась из-под Брацлава на Умань. Поляки и крымские татары осадили Умань, но не смогли взять крепость штурмом. Умань защищал 10-тысячный казацкий отряд под командованием винницкого полковника Ивана Богуна. В осаде также находился соседний городок Ахматов, где укрылось 1500 казаков. Украинский гетман Богдан Хмельницкий и московский воевода Василий Борисович Шереметев, соединив свои силы, выступили на помощь осаждённой Умани.

19 января 1655 года Б. Хмельницкий и В. Б. Шереметев с русско-казацкой армией выступили из Ставищ на Ахматов и Умань, чтобы оказать помощь осаждённым гарнизонам и отбросить противника. Польско-шляхетские войска и крымско-татарская орда вынуждены были отступить за р. Буг. Боярин Василий Борисович Шереметев с русским войском прибыл в Белую Церковь, где соединился с отрядом окольничего Андрея Бутурлина. Богдан Хмельницкий с казацкими полками ушёл в Чигирин.

11 марта 1655 года главный воевода боярин Василий Борисович Шереметев был вызван с Украины в Москву и попал в царскую опалу. В. Б. Шереметев оставил после себя добрую память на Украине.

В 1657 году после смерти гетмана Богдана Хмельницкого казаки просили русского царя Алексея Михайловича прислать к ним боярина В. Б. Шереметева «для успокоения междоусобия в малороссийских городах». В течение 1655 года опальный боярин Василий Шереметев был «не в удел» и находился в своих подмосковных вотчинах.

В конце декабря 1655 года Василий Борисович Шереметев вновь появился на придворной службе и участвовал в переговорах со шведскими послами.

В следующем 1656 году В. Б. Шереметев несколько раз приглашался за царский стол. В мае 1656 года боярин Василий Борисович Шереметев сопровождал царя Алексея Михайловича в походе из Москвы в Смоленск, откуда 20 июня царь выступил во главе русской армии и двинулся на Ригу. В тот же день царь Алексей Михайлович назначил Василия Борисовича Шереметева первым воеводой в Смоленске. Его товарищами были назначены думные дворяне Иван Еропкин и Иван Загряжский.

В декабре 1656 года Василий Борисович Шереметев был назначен царём членом русского посольства, которое под руководством боярина князя Никиты Ивановича Одоевского должно было отправиться на сейм в Варшаву, чтобы обсудить возможность избрания царя Алексея Михайловича на польский королевский престол. В. Б. Шереметев должен был встретиться с главным послом, князем Н. И. Одоевским, в Вильно.

В мае 1657 года В. Б. Шереметев выехал из Смоленска и прибыл в Борисов, где получил информацию о начале морового поветрия в Вильно. Несколько месяцев боярин Василий Борисович Шереметев проживал в Борисове, чтобы «ведать всякие дела и вести во всем княжестве Литовском в государевых городех, и про всякие дела и про вести писать к великому государю».

Осенью 1657 года по царскому указу В. Б. Шереметев, оставив в Борисове своего товарища, воеводу Ивана Ржевского, выехал в Шклов. Весной 1658 года Василий Борисович Шереметев вернулся в Москву, где обедал за царским столом вместе с патриархом Никоном, а также с грузинским, касимовским и сибирскими царевичами.

6 апреля 1658 года боярин Василий Борисович Шереметев был назначен первым воеводой киевским. Его товарищами (заместителями) были назначены князь Юрий Никитич Борятинский и Иван Иванович Чаадаев.

5 мая 1658 года В. Б. Шереметев выехал из Москвы, но из-за плохих дорог и разлива реки Сейма приехал в Киев только 17 июня, где сменил окольничего Андрея Васильевича Бутурлина.

Летом 1658 года украинский гетман Иван Выговский начал военные действия против Русского царства. Выговский, пригласив на помощь крымских татар и собирая казацкие полки для нападения на Киев. Киевский воевода Василий Шереметев сообщал в Москву о сложившейся обставновке, жаловался на недостаток в ратных людях и на скудость хлебных запасов. 23 августа Данила Выговский (брат гетмана И. Выговского) с большим казацко-татарским войском (более 20 тыс. чел) осадил Киев. В течение двух дней казаки пытались взять город штурмом. Русский гарнизон храбро отразил все вражеские приступы и захватил весь обоз Д. Выговского. Русские захватили в плен много казаков, которые по приказу В. Б. Шереметева были освобождены и отпущены по домам.

В конце октября 1658 года гетман Иван Выговский и его брат Данила Выговский с 50-тысячным казацким войском и 6-тысячным вспомогательным татарским корпусом подступили к Киеву. Василий Борисович Шереметев, получив от преданных людей данные о приближении гетмана, успел приготовиться к осаде, под его команованием было 7500 человек. Русский гарнизон отбил вражеские приступы.

В августе 1659 года Данила Выговский вновь попытался взять Киев, но был разбит московскими воеводами, князем Борятинским и Чаадаевым. Сам Данила Выговский был захвачен в плен. Вскоре украинский гетман Иван Выговский, лишившись поддержки большинства полковников, отказался от гетманства и бежал в польские владения.

В ноябре 1659 года на казацкой раде в Переяславе, где присутствовали князь Алексей Никитич Трубецкой, боярин Василий Борисович Шереметев и князь Григорий Григорьевич Ромодановский, новым гетманом Украины был избран Юрий Богданович Хмельницкий. Царь Алексей Михайлович отправил в Киев стольника князя Григория Фёдоровича Щербатова, чтобы тот сказал «милостивое царское слово» и передал золотые Василию Борисовичу Шереметеву, его товарищам и ратным людям.

4 ноября В. Б. Шереметев с войском двинулся в поход из Киева на Брацлавщину, навстречу Ивану Выговскому и Андрею Потоцкому, которые собирались идти на выручку Чигирину, осаждённому запорожскими казаками.

26 ноября в битве под Хмельником В. Б. Шереметев нанёс поражение польско-казацким войскам И. Выговского и А. Потоцкого. После своего возвращения в Киев Василий Борисович Шереметев получил через стряпчего Яковлева присланный царём «золотой в восемь золотых». Кроме Киева, царские воеводы с гарнизонами стояли в Переяславе, Нежине, Чернигове, Белой Церкви и Брацлаве, все они подчинялись Василию Борисовичу Шереметеву.

В начале 1660 года киевский воевода В. Б. Шереметев попросил у царя Алексея Михайловича разрешения прибыть в Москву, чтобы встретиться с семьёй и устроить домашние дела. Царь не разрешил ему отлучаться из Киева, так как на Украине «государево дело в конец ещё не приведено». Вскоре Василий Шереметев получил из Умани сведения о приближении к Могилёву польско-татарского войска под командованием коронного гетмана Станислава «Реверы» Потоцкого, коронного обозного Андрея Потоцкого, коронного писаря Яна Сапеги и Ивана Выговского. Киевский воевода В. Б. Шереметев отправил против противника войско под командованием князя Григория Афанасьевича Козловского. При приближении русского войска польские военачальники отступили в Польшу, а татары ушли в Крым. После этого киевский воевода Василий Борисович Шереметев вторично ходатайствовал перед царём об отпуске в Москву, но получил новый отказ.

Весной 1660 года царское командование решило предпринять крупное наступление русско-казацкой армии вглубь Речи Посполитой. 6 мая 1660 года царь Алексей Михайлович отправил в Киев к В. Б. Шереметеву стряпчего Михаила Головина с денежной наградой (600 руб.) и грамотой.

В начале августа 1660 года воевода Василий Борисович Шереметев с русским войском выступил из Киева на польские владения. По пути к нему присоединились со своими отрядами воеводы князья Осип Иванович Щербатов из Переяслава и Григорий Афанасьевич Козловский из Умани. Под командованием В. Б. Шереметева находилось до 15 тысяч русских ратных людей. Вместе с ним из Киева выступил наказной гетман и переяславский полковник Тимофей Цецюра с казацким войском (до 20 тыс. чел.). Совместно с армией Шереметева должно было действовать казацкое войско (от 20 до 30 тыс. чел.) под предводительством гетмана Юрия Богдановича Хмельницкого. Василий Шереметев планировал в Слободищах соединиться с Ю. Хмельницким, чтобы затем совместно наступать на Львов. 27 августа украинский гетман Ю. Хмельницкий пригласил московского воеводу В. Б. Шереметева прибыть под Меджибож, куда и сам обещал вскоре прибыть. Василий Шереметев собрал военный совет, на котором князь Г. А. Козловский выступил против похода вглубь Польши и предлагал укрепить русскими гарнизонами украинские города. Однако главный воевода В. Б. Шереметев настоял на продолжении наступления из-под Котельны на Меджибож.

4 сентября 1660 года между русско-казацким и польско-татарским войсками произошёл первый бой под местечком Любар, на Волыни. Русские и казаки ночью возвели земляной вал и укрепились в походном обозе. Вражеские приступы были отбиты. Русские временами производили вылазки из укреплённого табора. Однако положение русского войска с каждым днём стало ухудшаться. Началась нехватка припасов и фуража. Татарские отряды перерезали все пути сообщения. Украинский гетман Юрий Хмельницкий с казацкими полками на соединение с Василием Шереметевым все ещё не явился.

В такой обстановке главный воевода боярин В. Б. Шереметев принял решение об отступлении на Чуднов.

27 сентября 1660 года украинский гетман Юрий Хмельницкий с казацким войском прибыл в местечко Слободищи, находившееся в 15 верстах от Чуднова, но не стал оказывать помощи осаждённым русским войскам. Великий гетман коронный Станислав «Ревера» Потоцкий отправил часть польско-татарской армии под командованием польного гетмана коронного Ежи Любомирского и крымского нурэддина против Юрия Хмельницкого. Поляки и крымские татары нанесли поражение казацкой армии Юрия Хмельницкого, который сообщил об этом Василию Шереметеву. 28 сентября В. Б. Шереметев попытался прорваться из-под Чуднова к Слободищам, но был отражён поляками и крымскими татарами. 4 октября Василий Шереметев предпринял вторую попытку пробиться к Слободищам, но польские военачальники узнали о планах Шереметева от казака-перебежчика.

15 октября В. Б. Шереметев вступил в переговоры с польским командованием.

23 октября 1660 года русская армия под командованием боярина Василия Борисовича Шереметева капитулировала. По условиям договора русские гарнизоны должны были покинуть Киев, Переяслав, Нежин и Чернигов. Великий гетман коронный Станислав «Ревера» Потоцкий, чтобы убедить крымских татар согласиться на заключение мира, обещал крымскому нурэддину передать ему самого В. Б. Шереметева с другими русскими пленниками. 26 октября главный воевода В. Б. Шереметев с русскими начальными людьми и дворянами (около 200 чел.) выехал в польский лагерь. На полпути поляки напали на русских и отобрали значительную часть имущества. Русские ратные люди вынуждены были сдать оружие, артиллерию и боеприпасы полякам. После капитуляции крымские татары ворвались в русский лагерь, где перебили и захватили в плен до 8 тыс. чел. На следующий день по требованию нурэддина Мурад Герая польское командование вынуждено было передать татарам главного московского воеводу В. Б. Шереметева. Его заместители, князья Козловский и Щербатов, остались в п ольском плену.

Только осенью 1681 года после заключения Бахчисарайского мирного договора между Россией и Крымским ханством Василий Борисович Шереметев смог получить долгожданную свободу.

В плену Василий Борисович, несмотря на своё высокое положение, содержался в нечеловеческих условиях. Наконец в 1682 году ослепшего и тяжелобольного Шереметева хан согласился отпустить за выкуп.

25 декабря 1681 года Василий Борисович Шереметев был представлен в Москве царю Фёдору Алексеевичу. В Передней палате его представил царю думный дьяк посольского приказа Ларион Иванович Пашин. После возвращения в Москву Василий Борисович Шереметев занял пятое место в Боярской думе. 21 февраля 1682 года Шереметев вместе с другими боярами был в Передней палате у руки новой царицы Марфы Матвеевны (урождённой Апраксиной), 23 февраля — за столом у государя, в Столовой палате. Это было последнее появление В. Б. Шереметева при царском дворе.

21 апреля 1682 года тяжелобольной Василий Борисович Шереметев составил духовное завещание, а через три дня, 24 апреля, скончался. За время неволи его жена и единственный сын Иван умерли. Наследство Василий Борисович оставил своему двоюродному брату — боярину Петру Васильевичу Большому Шереметеву и его старшему сыну — боярину и будущему графу Борису Петровичу Шереметеву.